Между тем историческое значение приморских городов Италии не исчерпывается их военными победами и тем вкладом, какой они внесли в утверждение политического и торгового преобладания христианского Запада в Средиземноморье. Амальфи, Пиза, Генуя и Венеция познакомили еще в значительной степени изолированный и внутренне замкнутый западный мир с Востоком и достижениями его цивилизации. Они являлись в определенной степени проводниками восточной культуры. Упростившие купцам счет арабские цифры были введены на Западе уроженцем Пизы Леонардо Фибоначчи, автором «Книги абака» («Книги счета»), жившим в конце XII — начале XIII в. О компасе амальфитанцы узнали от арабов, а паруса на галерах крестоносцев были византийского или сирийского происхождения.
Кроме того, в слаборазвитом и технически плохо оснащенном средневековом мире приморские города Италии являлись островками технического прогресса, если не целыми «экспериментальными лабораториями». Не следует забывать, что в технически отсталом обществе профессии моряка и кораблестроителя принадлежали к числу наиболее квалифицированных, требующих огромного мастерства и больших познаний в области техники. С таким багажом не страшна никакая работа. Кто умеет обрабатывать дерево, научится обтачивать камень. В самом деле, кто может сравниться с зодчими кафедрального собора Пизы и авторами мозаик собора Сан-Марко в Венеции в искусстве обработки камня?
В более развитых в интеллектуальном и техническом отношениях приморских городах Италии раньше, чем в других районах, зародились формы коммунального и городского самоуправления. В Венеции уже в VIII в. начался процесс превращения дожа из чиновника Византийской империи в независимого магистрата, а в XII в. уже были строго определены порядок его избрания и рамки властных полномочий. В этот период верховным органом в городе стал Большой совет, состоявший из представителей торговой аристократии. Первое упоминание о магистратуре консулов в Пизе относится к 1080 г., а ее приход к власти ограничил влияние епископов и феодальной знати. Процесс создания органов городского самоуправления тормозился в Генуе популярностью отдельных личностей и кланов местной знати. Стремление генуэзцев объединиться в сообщества — консортерии[26] — нашло свое отражение в организации частных «компаний», состоящих из отдельных групп граждан. Позднее и Генуя пришла к более прогрессивным формам коллективного политического устройства, однако, как мы увидим, еще долго в жизни города будут преобладать дух индивидуализма и пристрастие к консортерии.
Таким образом, в Европе конца XI в. приморские города Италии являлись во многих аспектах скорее исключением из правил, и вполне объяснимо изумление побывавшего в Венеции павийского хрониста, который не мог прийти в себя от мысли, что на свете есть город, где жители не сеют, не пашут и не выращивают виноград. Стоит ли в таком случае говорить, какое впечатление произвели церкви и каналы Венеции на неотесанных норманнских и бургундских рыцарей, отправлявшихся в Четвертый крестовый поход? Между тем портовые города не долго являли собой исключение из правил: вскоре и внутренние области Италии оказались в русле перемен 1000 г.
Город и деревня после 1000 года
В Италии, как и в других странах Европы, 1000 год положил начало эпохе бурного развития экономики и глубоких социальных перемен. В первую очередь это коснулось деревни — фундамента средневекового общества. В Италии, или, по крайней мере, в обширной ее части — осваивались целинные земли, о чем свидетельствует тот факт, что в топонимике Апеннинского полуострова встречается немало деревень, одно название которых красноречиво говорит о проводившихся в этих местах распашке и мелиорации земель (Ронки[27], Фратта[28], Фрассинето[29], Карпинето[30], Сельва[31], Палу[32]). Из названий таких городков, как Кастельфранко, Виллафранка, Франкавилла[33], следует, что они были построены совместными усилиями горожан в эпоху коммун. В результате проведения ирригационных и мелиоративных работ, и в частности строительства оросительных каналов и изменения русла рек, под пашню были отведены обширные площади целинных земель Паданской равнины. Кроме того, новые поселения возникали в холмистых и горных областях страны — в Гарфаньяно, Ка-зентино, в долинах Альп и Апеннин. Неудивительно поэтому, что уже rationes decimarum[34], составлявшиеся с первых десятилетий XIII в., представляют картину плотной заселенности полуострова. По мере уменьшения запаса плодородных земель шло освоение «окраинных» территорий. Затем будут исчерпаны и эти возможности. Однако это произойдет значительно позже.
26