Выбрать главу

Описывать то что происходило дальше не имело бы смысла, если бы в свару не вмешался Руслан Алексеев. Всю репетицию он был тих и сдержан и даже несколько печален, что было ему абсолютно несвойственно. Впрочем, народ в театре иногда бывает поразительно невнимателен и на эти перемены никто бы и не обратил внимание, если бы не все последующие события.

– Она же не для себя просила. – сказал Руслан вкрадчиво. – Весь театр мечтает увидеть вас, Николай Андреевич, в роли кормилицы.

Эта шутка была принята на ура, и в зале раздался оглушительный хохот. Смеялись все и даже режиссер. Соль этой шутке пока непонятна тебе, мой преданный читатель, потому что я поленился описать внешность народного артиста. Николай Андреевич, надо заметить, был старейшим работником лужского драматического театра и когда-то снискал обожание публики, как герой любовник. Многие зрительницы мечтали о близком с ним знакомстве, а некоторые даже желали родить ему ребенка. Внимание поклонниц ему льстило, а вот супруге его добавило изрядно седых волос. Но это время безвозвратно ушло и теперь он изрядно поблек, а если говорить откровенно, здорово себя запустил. Не будучи и в молодости так чтобы худощавым, к шестидесяти пяти годам Николай Андреевич накопил не только знаний и опыта, но и лишних пятьдесят килограммов живого веса. Его живот и грудь легко можно было представить укутанными в красивое женское платье эпохи возрождения, а плавность и манерность его движений, только прибавили бы этому всему очарования.

После этого были, и обиды, и извинения и попытки Николая Андреевича уйти с репетиции. Но в результате, все позабыли с чего начался этот обмен колкостями. Все, кроме Анечки, которая кинула на Руслана взгляд, исполненный благодарности и даже обещание награды за рыцарский этот поступок.

– Давайте продолжим. – режиссер пытался собраться с мыслями и призвать к тому же всех участников репетиции. – Аня, попытайтесь меня понять, – проговорил он, потирая переносицу, вроде как столкнувшись с проблемой объяснить недалекому человеку, простые, казалось бы, истины. Хотя, конечно, Валерий Владимирович и сам пока не знал, что сказать и как решить эту сцену. Он надеялся, что решение подскажут актеры, но они не желали ему помочь. – Все очень просто: вы любите и Яна, и Артема, и Гастона – это вполне нормальная история. Но не надо сейчас думать про всех, перед вами человек, который был с вами в самые тяжелые моменты вашей жизни, с самого детства и теперь он пришел к вам на помощь, а вы просто хотите его поцеловать. Если вам мешает контекст, то выбросьте все из головы и думайте только про этот поцелуй.

Валерий Владимирович вышел на центр зала, призывая Руслана и Анечку последовать за ним и попробовать эту сцену на ногах. Актер и актриса встали друг на против друга. Некоторое время они стояли, не готовые начать любовную сцену.

– Ну, же! – подбадривал их режиссер. – Не надо себя накачивать. Играйте с теми эмоциями, что у вас есть.

Напрасно торопил актеров Валерий Владимирович, они уже играли. Руслан поднял глаза на Анечку и увидел, что и она ждет от него слов любви. Нет, она не испытывала к партнеру романтических чувств, не была влюблена, но тот разговор, который состоялся у них в ресторане, не прошел для нее просто так. Она была взволнована признанием Руслана, его интересом к ней, как женщине и от всей этой истории ей было очень приятно и по-хорошему неспокойно.

Только молодой режиссер ничего этого не замечал. Ему хотелось поторапливать и направлять, делать замечания и вмешиваться в игру актеров. Он оттолкнул Руслана и начал выстраивать сцену так как ему казалось правильным.

– Нет! – закричал он. – Не надо готовиться. Сцена уже началась, а у меня такое ощущение, что вы еще за кулисами стоите. Я бы, – Валерий Владимирович вплотную приблизился к Анечке и продолжал отодвигать Руслана подальше. – Сразу бы поцеловал партнершу. Вот как вариант. Как предложение. – он протянул руки к актрисе, намереваясь её поцеловать.

Но в этот момент взорвался Руслан.

– Валерий Владимирович, вы не могли бы не толкаться. – рявкнул он. – И спасибо, добавил Руслан с самыми ехидными интонациями. – Меня не надо учить целоваться. Я думаю, что справлюсь сам.

Это заявление, справедливое заявление, ибо вряд ли кто-то мог усомниться, что Руслан не только умеет целоваться, но и делает это мастерски, все же поставило режиссера в тупик. Ему не нравилось, когда актеры его прерывают, он в принципе предпочел бы, чтобы они на репетиции помалкивали, а говорил только он, но в данный момент он был настолько дезориентирован этим заявлением, что не нашел ничего лучше, чем объявить перерыв.