– Давайте остановимся и покурим, кому надо. – сказал он утомленно. – Аня, Алена, – обратился он к исполнительницам главной женской роли. – Давайте пока все отдыхают, попробуем проговорить эту сцену.
Аня с неудовольствием повернулась в сторону режиссера, а у Алены, наоборот, загорелись от радости глаза. Ей практически не удавалось выходить на сценическую площадку, и она была радо, что про неё наконец вспомнили. Но через секунду глаза её потухли. Она совсем забыла, что несмотря на то, что Валерий Владимирович и добился её участия в репетициях, но от основной работы реквизитором её никто не освобождал.
– Валерий Владимирович, – попросила она самым милым голосом, на которой только была способна. -Мне в реквизиторский цех нужно. Я быстро туда и обратно.
– Хорошо, Алена, вы идите, а мы с Аней проговорим эту сцену.
Алена убежала в реквизиторский цех и постаралась, как можно быстрее докрасить, то что должна была докрасить, помочь милейшей Любови Сергеевне достать с самых верхних полок то что понадобиться на вечернем спектакле и со всех ног устремилась назад на репетицию. Но она только еще направлялась к репетиционном залу, когда театр огласили яростные крики.
– Надо разделять жизнь и искусство, значит?! Аня, зачем?!
Дальнейшее было не разобрать, потому что в репетиционном зале, кто-то ломал мебель.
Глава пятнадцатая
– Не клеится у вас с коллективом, Валерий Владимирович.
Вероника Витальевна встретила молодого режиссера в коридоре и хотела поговорить с ним по душам, но разговор не клеился. Да и не о чем было разговаривать… казалось бы. Только вот нелепая сцена ревности, которую закатил Руслан, вылилась в череду жалоб и скандалов.
– У меня нет проблем с актерами. – резко возразил Валерий Владимирович. Он хотел ещё добавить, про нездоровую обстановку в театре, про распущенность, но в этот момент подошел народный артист России Николай Андреевич Леонидов.
– Так, Валерий Владимирович, – начал он хорошо поставленным голосом. – Чтобы не было недомолвок и разговоров, о том, что я что-то делаю за вашей спиной, я официально, при Веронике Витальевне, отказываюсь репетировать в вашем спектакле.
"Этого только не хватало": – пронеслось в голове у режиссера. -: "Они это специально, они меня ненавидят"
– Что случилось – спросила директор. Тон её был скорее благожелателен и исполнен заботы, но подействовал на народного артиста неожиданным образом.
– Что случилось??? – возопил он, с самыми трагическими интонациями. – Я так понимаю, что режиссер решил меня в гроб вогнать. Если я не нужен театру, то пусть меня уволят, пусть отправляют на пенсию, но издеваться я над собой не позволю. Не нужен – пуская. В конце концов, я найду себе занятие.
– Николай Андреевич, – вмешался режиссер. – Давайте обсудим это на репетиции.
Валерию Владимировичу не хотелось разговаривать при руководстве, а Николаю Андреевичу, напротив нужно было призвать директора в свидетели нечеловеческого обращения с ним. Ему необходима была широкая аудитория, и Вероника Витальевна в качестве третейского судьи.
– Я вам сразу говорю, что в гроб не лягу. – кричал он. – Наберите себе одноразовых артистов, или найдите такого, которому наплевать. А мне не наплевать! – подвывал Николай Андреевич.
– Хорошо, – попробовал режиссер успокоить Николая Андреевича. – Мы можем заменить гроб на кровать. Допустим, вы умерли, но труповозка за вами еще не приехала.
– Это она за вами еще не приехала! – возмутился народный артист. – Хотя, давно пора бы. Вы, как режиссер, уже давно остыли и начинаете пованивать. Я еще хочу поиграть на сцене, а в гроб вы сами ложитесь. – Николай Андреевич с вызовом посмотрел на Вернику Витальевну. – Всё, я пишу заявление.
Но поскольку реакции от директора на эту угрозу не последовало, то артист сделал самое устрашающее выражение лица и опустив голос ниже возможного. Добавил.
– Вы знаете, Вероника Витальевна, я могу.
Это тоже не произвело должного впечатления, и Николай Андреевич устремился в кабинет главного режиссера, как можно громче стуча каблуками и стеная по дороге.
– Значит, вечером сыграете без меня! Я на бюллетене, и уволить вы меня не имеете право пока я болею. Так и передайте Генриху.
Вероника Витальевна проводила актера глазами, но не пошла за ним. Не пошел за ним и Валерий Владимирович. Они оба продолжали стоять в коридоре и пауза становилась все тяжелее и бессмысленнее. Наконец, директор посмотрела на молодого человека.