За дверью раздался стук. Некое человеческое существо, а Валерий Владимирович мог только надеяться, что за дверью и частично в репетиционном зале, находилось именно человеческое существо, просунуло половину головы внутрь, но продолжало стучаться снаружи и никак не желало войти полностью и объяснить причину своего появления.
– Войдите же наконец! – возопил молодой человек, чем окончательно напугал существо.
– Извините пожалуйста, – послышался тихий робкий голос, по-прежнему неопределяемого пола и возраста. – Я зайду попозже. – и дверь стала закрываться.
– Да Боже ж ты мой! – окончательно вышел из себя режиссер. – Вы издеваетесь?!
Он подбежал к двери и рванул ее на себя, чтобы наконец увидеть таинственного посетителя и вывести его на чистую воду.
"Это они нарочно!" – мысленно негодовал Валерий Владимирович. – "Они все против меня. Они хотят выжить меня таким образом. Выжить из театра, за то что я лучше, умнее… Зато что я хочу работать и искать новое, а они разленились, погрязли в этом своем провинциальном болоте…"
Мысли эти, и скажем честно, мысли нескромные, обидные для работников Лужского театра имени Лермонтова, молодой человек долго скрывал даже от самого себя, но видимо и чаша его терпения наконец переполнилась. Он все тянул дверь на себя и никак не мог ее открыть. Наконец, он в, совершенней ярости, ухватился за ручку, и даже уперся ногой в стену, чтобы уж наверняка, и из всех сил рванул дверь.
– Ой, мамочки!
С этим возгласом, в репетиционный зал ввалилось, вкатилось, влетело или впорхнуло некое существо неопределенного все еще возраста, но женского, вне всякого сомнения, пола.
– Извините, извините, извините!!! – затараторила внезапная гостья. – Я хотела только спросить! Только спросить! Генрих Робертович сказал, что на ваше усмотрение, а Иван Яковлевич сказал, что вы не можете сами без Генриха Робертовича, а Генрих Робертович сказал, что вы без него можете сами, а Иван Яковлевич отправил к Веронике Витальевне, а она сказала, что надо идти к Иван Яковлевичу....
Теперь, наконец, Валерий Владимирович, смог рассмотреть внезапного посетителя: на полу, поднимая рассыпанные фотографии, сидела чрезвычайно милая рыжеволосая девушка лет восемнадцати; глаза у нее были испуганно распахнуты и даже поблескивали от подступивших слез, но упрямое выражение лица, выдавало решительный и даже упрямый характер.
– Мне сказали, что вы хотите провести кастинг и я пришла, вот мои фотографии. – девушка, наконец, собрала фотографии в увесистую пачку и протянула их режиссеру. – Они студийные: со светом, с белым и черным фоном, в разных позах… – она сбилась, почувствовав, что фраза про позы прозвучала, как-то не так. – В разных образах. Образах, я хотела сказать!…
– Зачем они мне? – спросил молодой человек растерянно, машинально разглядывая снимки.
– Чтобы смотреть!
– Куда?
– На я… На мне… – гостья сбилась, пытаясь объяснить, что именно должен делать режиссер с ее фотографиями. – Портфолио же! – вспомнила она, наконец, заветное слово. – Повесьте их на стену вместе с другими и сравните. Важно же как актер выглядит на пленке, насколько он фотогеничен. Вы же собираетесь фильм снимать.
– Вы кто? Какой фильм? – перебил ее Валерий Владимирович. – он чувствовал, что теряется перед напором этой молодой особы. Тем напором и желанием участвовать в спектакле, которых он тщетно ожидал от остальных актеров.
– Мне сказали… Не важно. Я хочу участвовать в спектакле, а кого вы возьмете в кино – это не важно. Я работаю в театре. Я пришла на кастинг. Я хочу…
Возникла пауза, во время которой молодой режиссер ждал продолжения, давая возможность молодой девушке объяснить, чего именно она хочет, а сама она молчала, видимо считая, что высказалась достаточно понятно.
Невесть сколько времени тянулось бы это молчание, но в репетиционный зал заглянул сам заведующий труппой Иван Яковлевич. Ему хватило одной секунды, чтобы увидеть и оценить ситуацию. Заметил он и решительный настрой молодой особы, и фотографии в руках режиссера, и растерянный вид последнего.
– Алена Игоревна, можно вас на секунду. – и Иван Яковлевич самым настойчивым образом, стал манить молодую девушку из репетиционного зала в коридор.