К этому выводу Герцль добавил еще одно суждение: еврейский вопрос – глобальная проблема, которую можно решить только с помощью великих держав. Действительно, обсуждение евреев в терминах «вопроса» было уничижительным. Рассмотрение «проблемы рабства» или «женского вопроса» подразумевало, что эти группы были ниже по статусу и нуждались в эмансипации. Напротив, определив проблему евреев как международную, Герцль убрал ее из сферы социальной и этнической политики в различных странах и включил в международную повестку дня. Он диалектически рассматривал как явный, так и скрытый европейский антисемитизм как фактор, который подтолкнет страны Европы к созданию еврейского государства. Стремясь избавиться от мятежной еврейской интеллигенции, успешного еврейского среднего класса, избытка еврейской образованной прослойки на Западе и обездоленных евреев Востока, европейские державы предложат свою помощь в организации современного Исхода.
Герцль чрезвычайно глубоко понимал антисемитизм. В своем дневнике он сравнил еврейский народ с катящимся камнем, падение которого в бездну невозможно остановить. «Они нас изгонят, убьют?» – задавался он вопросом в речи, которую собирался произнести перед Ротшильдами[29]. Несмотря на все эти зверства, он полагался на европейский гуманизм и прогресс, считая, что сами европейцы захотят избавиться от евреев, но гуманно, помогая им создать собственное государство. Он и представить себе не мог, что Исход когда-нибудь сменится крематориями Освенцима.
Будучи современным человеком, Герцль любил европейскую культуру и восхищался ею: оперой, театром и музыкой. Он видел потенциал новых технологий, сокращающих расстояния и делающих достижимым то, что 50 лет назад считалось немыслимым. Теперь стало возможным перевезти миллионы людей с одного континента на другой за короткое время и без большого напряжения и лишений осуществить крупномасштабные колонизационные проекты. Описание Герцлем того, как современный мир сделал такие начинания возможными, увлекло многих евреев. Как впоследствии оказалось, еврейское государство строилось не по сценарию Герцля и сопровождалось огромными трудностями. Сионисты должны быть благодарны ему за то, что он не ожидал этих трудностей, иначе, возможно, он с самого начала разочаровался бы в этом предприятии.
Герцль описал процесс переселения миллионов евреев из Европы в Палестину – евреев, которые, как он утверждал, не могли или не хотели ассимилироваться. Он пояснял, что такой процесс должен быть поддержан обязательным международным договором, который предоставит евреям права в их новой стране в соответствии с моделью уставного общества. Уставные общества ранее создавались в Британской империи либо с целью белой колонизации, либо для получения торговых и других привилегий. Должна была быть собрана делегация евреев для переговоров с великими державами, чтобы получить хартию. Если бы Герцль остановился после публикации брошюры «Еврейское государство», которая сразу же получила признание и была переведена на иврит, идиш, русский и другие языки, он никогда бы не занял свое неоспоримое место в еврейском пантеоне. Величие Герцля заключалось не только в том, что он определил цель, но и в том, что разработал средства для ее достижения, созвав Первый сионистский конгресс в Базеле в 1897 году.
До этого он пытался привлечь активные международные еврейские благотворительные ассоциации. Эти организации стремились повысить продуктивность, обучать нуждающихся еврейских детей ремеслу и расселять евреев в Аргентине. Они были созданы и находились под строгим контролем богатых, уважаемых евреев с благородными целями, но без националистических притязаний. На первых этапах разработки своей концепции Герцль надеялся заручиться поддержкой крупных еврейских филантропов, таких как барон Морис де Хирш, финансировавший еврейскую колонизацию в Аргентине, или барон Эдмон де Ротшильд. Но его встречи с этими людьми не увенчались успехом. Когда они согласились принять его, то увидели в нем не пророка национализма, а всего лишь известного журналиста, а его программу посчитали плодом возбужденного воображения, не имеющего под собой реальной основы. Обаяние Герцля, сослужившее ему хорошую службу среди государственных и политических деятелей, на этот раз на встречах с филантропами подвело его. Именно после этой неудачи с миллионерами он решил написать «Еврейское государство» – предсказуемый шаг для человека, для которого журналистика была его хлебом с маслом.