“Когда эта короткая брошюра вышла в свет, я еще учился в гимназии. Но я хорошо помню, как зажиточных еврейских горожан Вены охватило удивление и раздражение. “Что случилось, — брюзжали они, — с этим некогда проницательным, остроумным и культурным автором? Что за глупость он выдумал и написал? С какой стати нам отправляться в Палестину? Мы говорим по-немецки, а не на иврите. Прекрасная Австрия — наша родина. Разве плохо нам при добром императоре Франце-Иосифе? Разве мы недостаточно зажиточны? Разве нам грозит опасность?.. Почему же он, говоря от имени евреев и поддерживая иудаизм, подбрасывает доводы нашим злейшим врагам и пытается нас изолировать, хотя мы с каждым днем все прочнее сливаемся с миром немецкой культуры?””
Даже главный раввин Гюдеман, в сочувствии которого Герцль не сомневался, теперь изменил точку зрения и опубликовал статью, в которой осуждал происки еврейского национализма.
Однако реакция читателей не сводилась лишь к презрению и возмущению. “Еврейское государство” было горячо воспринято в Кадиме — сионистском студенческом обществе Вены, осыпавшем Герцля похвалами и пригласившем его в качестве лектора. Давид Вольфсон[90], ведущий кельнский сионист, был настолько потрясен брошюрой, что немедленно отправился в Вену, чтобы встретиться с автором. Через Вольфсона Герцль познакомился затем с лидерами немецкой организации Ховевей Цион: Хантке, Лёве[91], Бамбусом и другими. От них он впервые узнал о работах Пинскера и Гесса, а также о мощном процессе сионистского возрождения в Восточной Европе.
Одним из тех, кто весной 1896 г. поспешил познакомиться с Герцлем, был протестантский священник Уильям Хехлер[92], капеллан британского посольства в Вене. Хехлер принадлежал к той удивительной когорте идеалистов и мистиков, которые были одержимы идеей возвращения мирового еврейства в Сион. Этому он посвятил книгу “Возрождение евреев в Палестине, заповеданное пророками”. Появление “Еврейского государства” привело англичанина к выводу, что Герцль — новый пророк, посланный Господом, “чтобы исполнить заповеданное”. Впоследствии Хехлер помог Герцлю получить аудиенцию у великого герцога Баденского, дяди германского кайзера. Один из самых либеральных членов императорской семьи, великий герцог сочувственно отнесся к мечте Герцля о еврейском государстве и пообещал обсудить этот вопрос со своим племянником. Герцль вступил в контакт с еще одним представителем христианского мира — погрязшим в долгах польским эмигрантом графом Филиппом Михалем Невлинским, у которого были обширные связи в европейских светских кругах и даже среди членов царствующих домов. Заинтересовавшись сионистской идеей, а еще больше возможными еврейскими субсидиями, Невлинский вызвался на роль официального эмиссара Герцля, прежде всего при османском дворе. 15 июня 1896 г. Герцль и Невлинский отбыли в Стамбул, чтобы получить там аудиенцию у султана Абдул-Хамида II.
Благодаря связям Невлинского и щедрой раздаче подарков Герцль был принят великим визирем и министром иностранных дел. Оба чиновника с интересом отнеслись к неожиданному предложению гостя. План, намеченный в “Еврейском государстве”, заключался в том, что “влиятельные еврейские финансисты” помогут Османской империи избавиться от хронических недугов экономики, а Турция взамен разрешит евреям селиться в Палестине. Об этом предложении было сообщено султану, но оно не произвело на Абдул-Хамида должного впечатления. “Когда мою империю расчленят, — гласил его ответ, — им, может быть, удастся заполучить Палестину даром. Но расчленить можно только ее труп. Пока империя жива, я никогда на это не соглашусь”. Однако Герцль не отчаивался. Для него это означало лишь то, что исполнение его мечты откладывается на время.
После этого он отправился в Лондон — здесь он надеялся организовать “Еврейское общество”. Вновь выступая перед членами Макаби, Герцль довольно осторожно охарактеризовал задачу общества: “Получение территории, гарантированное международным правом… для тех евреев, которые не могут ассимилироваться”. Однако Герцля ожидал вежливый отпор — ассимилированные англо-еврейские джентльмены сочли его план слишком радикальным. Он вернулся в Париж. Там 18 июля 1896 г. он наконец добился встречи с бароном Эдмоном де Ротшильдом. Беседа была напряженной. Ротшильд произнес горячий монолог, направленный против идеи еврейской государственности. Когда Герцлю удалось вставить слово и он предложил самому Ротшильду возглавить политическое руководство “движением”, барон наотрез отказался от этой идеи: какой смысл переправлять 150 тысяч нищих в Палестину! “Весь план строился в расчете на вас, — печально заметил Герцль. — Если вы отказываетесь… придется мне пойти другим путем. Я разверну агитацию, и тогда контролировать массы станет еще труднее”.
90
Вольфсон Давид (1856–1914) — соратник и друг Герцля, один из видных членов сионистского движения; на Первом Сионистском конгрессе по его предложению были приняты две эмблемы: бело-голубое знамя (впоследствии знамя Государства Израиль) и термин шекель (так называлась древнееврейская денежная единица; в настоящее время название денежной единицы в Израиле) для обозначения членских взносов участников движения. После смерти Герцля — один из руководителей Всемирной сионистской организации.
91
Лёве Генрих (1869–1951) — один из пионеров сионистского движения в Германии, исследователь еврейского фольклора. В 1897 г. организовал по поручению Первого Сионистского конгресса Объединение сионистов Германии. В 1933 г. переселился в Эрец-Исраэль.
92
Хехлер Уильям Генри (1845–1931) — христианский сионист. В 1885–1910 гг. — священник в церкви при посольстве Великобритании в Вене. В 1880-х гг. выступал за предоставление убежища российским евреям в Эрец-Исраэль. После публикации книги “Еврейское государство” Т. Герцля стал его ближайшим другом и преданным помощником. Опубликовал книгу “Теодор Герцль. Воспоминания” (1929).