Что касается Туниса, то положение тамошней 105-тысячной еврейской общины было не столь благоприятным. К 1951 году тунисские евреи в большинстве своем принадлежали к нижней прослойке среднего класса и занимались в основном торговлей, проживая в перенаселенных, похожих на трущобы гетто Туниса, Бизерты, Сфакса и других городов. Треть из них имели французское гражданство, остальные относились к тунисской гражданской юрисдикции. Евреи, жившие в городах, расположенных в приморской зоне, чувствовали себя спокойно, тогда как евреи в изолированных горных районах страны не только подвергались оскорблениям и побоям, но и сама их жизнь порой была в опасности. Когда арабская националистическая партия “Новый Дестур” возглавила борьбу за независимость Туниса в 1950-х гг., евреев охватил страх при мысли, что их положение может резко ухудшиться после того, как французы покинут страну. В 1956 г., после обретения страной независимости, евреи осознали всю обоснованность своих опасений. Правда, вначале президент Хабиб Бургиба заверил евреев в устойчивости их положения и даже включил нескольких представителей общины в свое правительство. Но вскоре, в рамках претворения в жизнь государственной программы “тунисификации”, был отменен статус всех религиозных общин, дающий права на самоуправление, — включая и еврейскую общину. Узнав об этом и предвидя дальнейшее, еще более угрожающее развитие событий, тунисские евреи приняли решение об эмиграции. В период 1950–1958 гг. 22 тыс. человек прибыли в Израиль, а 15 тыс. — во Францию. В общей сложности это составило 35 % тунисского еврейства. Однако следует учесть, что эти две группы эммигрантов сильно отличались друг от друга по своему социальному составу. Наиболее обеспеченные и образованные отправились во Францию, а те, кто оказался в Израиле, по большей части жители тунисской глубинки, не привезли с собой ни капиталов, ни квалификации.
Самое большое число североафриканских евреев прибыло в Израиль из Марокко, где около 225 тыс. евреев представляли собой некое подобие острова, окруженного океаном из 8 млн мусульман. На протяжении столетий, до установления французского протектората в 1912 г., евреев в Марокко терпели как имеющих статус зимми, хотя их жизнь была подвержена бесчисленным и унизительным ограничениям. Их экономическое положение позволяло им с трудом обеспечивать свое существование, их культурная жизнь практически полностью угасла. Некоторое улучшение их юридического статуса наступило в годы французского протектората, но они жили по-прежнему скученно в убогих еврейских кварталах Касабланки и других, менее значительных городов, изолированные как от мусульманского населения, так и от французской колониальной администрации. Марокканская община была очень бедной. На протяжении многих лет как до, так и после создания Государства Израиль материальная помощь американского “Джойнта” спасала десятки тысяч марокканских евреев буквально от голодной смерти.
Жизнь еврейской общины особенно осложнилась после того, как “Истикляль”, набирающее силу марокканское националистическое движение, в начале 1950-х гг. привело марокканских берберов и французских поселенцев едва ли не на грань гражданской войны. Лишь в 1956 г., после целого ряда кровавых стычек, было достигнуто соглашение о провозглашении независимости страны. На протяжении всей этой борьбы еврейская община оставалась официально нейтральной, хотя в глубине души евреи и поддерживали власть Франции. По правде говоря, у них были все основания опасаться арабского национализма: летом 1955 г. по всей стране, особенно в малых городах, прошла волна погромов, и были разграблены еврейские магазины. Как реакция на эти события, в 1950-х гг. в Марокко был создан ряд израильских репатриантских центров. Действуя совместно с Сионистской организацией Марокко, сотрудники этих центров принялись яркими красками рисовать перспективы жизни в еврейском государстве. Первоначальная реакция на эту пропаганду была отнюдь не единодушной. Образованное и обеспеченное меньшинство общины, которое в первую очередь рассчитывали привлечь израильтяне, по большей части оставалось безучастным к этой сионистской кампании. Напротив, известный интерес к ней проявили мелкие торговцы, ремесленники и рабочие. Были случаи, когда целые деревни изъявляли желание отправиться в Израиль. Во всяком случае, в период 1952–1955 гг. ежегодно уезжало более 5 тыс. человек. При этом не следует забывать, что в годы экономического застоя и спада израильское правительство по сути дела объявило мораторий на крупномасштабную иммиграцию неквалифицированных и малообразованных евреев.