Однако подобного рода ответ отнюдь не представлялся очевидным еврейской стороне. Уход арабского большинства из израильского сектора Палестины помог вновь созданному еврейскому государству решить целый ряд неотложных проблем. Одной из них была проблема экономического характера. Более 60 % всех земель Израиля приходилось на долю участков, оставленных бывшими арабскими владельцами (в том числе и теми, кто в свое время самовольно захватил эти участки). Следует, однако, признать, что в немалой степени эти участки были неорошаемыми, малоплодородными, неосвоенными или вообще представляли собой пустоши и что впоследствии израильские эксперты оценили общую площадь пригодных для возделывания земель, оставленных законными арабскими владельцами, в 5 млн 793 тыс. дунамов. Эта цифра, однако, отличалась от оценок, сделанных Арабской лигой и ООН, согласно которым площадь участков, оставленных арабскими владельцами, была близкой к 10 млн дунамов. Во всяком случае, любые оценки подтверждают тот факт, что площадь сельскохозяйственных земель, оказавшихся в распоряжении еврейских земледельцев, по меньшей мере вчетверо превышала площадь тех участков, которыми они владели до того, как страна обрела независимость. Помимо сельскохозяйственных земель, арабы оставили целые города, включая Яфо, Ако, Лод, Рамле, Бейсан и Мадждаль, а также 388 небольших населенных пунктов и деревень и еще целые кварталы в 94 больших и малых городах, что составляло около четвертой части всех построек Израиля, в общем — порядка 100 тыс. жилых строений и 10 тыс. торговых и деловых предприятий и складских помещений. В 1951 г. Палестинская комиссия по примирению оценила стоимость оставленной арабской собственности в 120 млн израильских лир (в ценах 1947 г.).
Израильтяне отнеслись к собственности, оставленной арабскими беженцами, как к неожиданной удаче, буквально свалившейся с неба. Еще не окончилась война и еще не все беженцы покинули свое место жительства, как Временное правительство опубликовало первый Указ об оставленных зонах (от 30 июня 1948 г.). В этом документе в качестве “оставленной” определялась всякая зона, завоеванная израильской армией или покинутая всеми жителями либо их частью. В рамках этого Указа две недели спустя, 15 июля, был назначен первый израильский Государственный опекун. Когда сотрудники ведомства Государственного опекуна вошли в зону, покинутую арабами, то обнаружили, что значительная доля оставленной беженцами собственности уже используется как еврейскими сельскохозяйственными поселениями, так и отдельными лицами. И тогда было принято решение просто-напросто легализовать существующее положение, дав этим поселениям и лицам статус “временных” (еврейских) земледельцев и собственников. В декабре правительство приняло долгосрочные меры по удержанию этой собственности, сделав это в еще более явном виде — а именно опубликовав ряд Правил, касающихся собственности отсутствующих землевладельцев. Как мы помним (Глава XIV), на практике реализация этих Правил означала лишение арабов, в том числе и граждан Израиля, права на всю собственность, оставленную ими во время либо же сразу после окончания войны. Государственный опекун получил право лишить арабского владельца его земельной собственности, жилых построек и производственных сооружений путем простого удостоверения того факта, что данное лицо или группа лиц “отсутствуют” (в дальнейшем некоторые положения этих Правил были частично видоизменены).
На протяжении первого года существования независимого еврейского государства значительная часть этой собственности была просто занята евреями — как старожилами, так и новыми репатриантами. Еще до того, как определилось будущее арабских территорий, Еврейское агентство и армия направляли поток новых репатриантов в сторону освобождающихся земель и жилья. Еврейские власти полагали, что сотни тысяч репатриантов не должны бесконечно жить в палатках и лачугах и что следовало бы просто обеспечить им жилье за счет арабов. Таким образом, однажды начавшись, этот процесс не мог остановиться. К 1951 г. вся оставленная арабами собственность уже имела новых владельцев. Десятки тысяч евреев, являвшихся, в свою очередь, жертвами конфискационных мер в исламских странах, захватили чужую собственность, и не оставалось никаких сомнений в том, что при любой попытке принудить их вернуть эту собственность прежним владельцам они дадут отпор — если понадобится, то и силой оружия. Никому не удастся подвергнуть их экспроприации вторично.