Начало операции “Кадеш”
Буквально до самого последнего часа правительство Израиля искусно маскировало свои истинные намерения. Несмотря на все вылазки федаинов, несмотря на то, что все большее количество советского оружия поступало в распоряжение Насера, Бен-Гурион стойко противился требованиям партии Херут начать превентивную войну. В конце августа премьер-министр, выступая на съезде партии Мапай, заверил, что “основной принцип нашей внешней политики — сохранять мир, пускай даже худой мир, и мы намерены придерживаться этого принципа настолько, насколько это будет в наших силах”. 21 сентября, давая интервью по случаю своего семидесятилетия, Бен-Гурион сказал корреспонденту: “Если бы все дело было во мне, мы бы не стали воевать… Я никогда не начну войну. Никогда”. Во всяком случае, к октябрю наиболее опасной границей по-прежнему считалась иорданская. Самые решительные военные операции проводились в районе этого изрезанного восточного рубежа. 3 октября Министерство иностранных дел Израиля объявило, что выводит своих представителей из состава израильско-иорданской Смешанной комиссии по вопросам перемирия. Ночью 11 октября израильтяне нанесли массированный удар по укрепленному пункту иорданской полиции в Калькилии, что могло привести к дальнейшим непредсказуемым последствиям и, как уже говорилось, вызвало резкую реакцию Великобритании. К тому же в последних числах октября, когда уже началась подготовка к проведению операции Кадеш, израильская разведка стала распространять слухи о близкой войне с Иорданией. Убедительность этим слухам придавало подписанное 24 октября трехстороннее военное соглашение между Египтом, Сирией и Иорданией. Враждебное кольцо вокруг Израиля сжималось, и нанесение превентивного удара по слабейшему звену выглядело вполне логичным. Восприняв эти угрозы со всей серьезностью, Хашимитское Королевство начало лихорадочно принимать меры оборонительного характера. Когда 27 октября в Израиле началась мобилизация резервистов, генерал Бернс и персонал ОНВУП также уверились в том, что целью всех военных приготовлений является Иордания.
В этот же день Эйзенхауэр направил Бен-Гуриону личную телеграмму с выражением своей крайней обеспокоенности происходящим. Два дня спустя президент США направил премьер-министру Израиля еще одну телеграмму, заверяя его, что, согласно данным американской разведки, не имеется “никаких свидетельств ввода в Иорданию иракских сил”, и заявляя, что “хотелось бы надеяться, что со стороны вашего правительства не будет предпринято никаких силовых инициатив, которые могли бы нарушить мир и подорвать дружественные отношения между двумя нашими странами”. Но начавшееся в эти дни народное восстание в Венгрии и его подавление введенными в страну советскими войсками отвлекли внимание всей мировой общественности, и Бен-Гурион не сомневался, что бурные события в Восточной Европе полностью займут внимание и вашингтонской администрации, и Совета Безопасности ООН. Вряд ли можно было представить более благоприятный для Израиля момент. Итак, 27 октября премьер-министр сообщил наконец своему кабинету о планах операции Кадеш и получил его одобрение. Обращаясь к присутствующим министрам, Бен-Гурион сказал: