На первой стадии проекта был сооружен водовод, пересекающий две трети страны, который собирал излишки воды в одних местах и пополнял ее нехватку в других. Озеро Кинерет, устье водовода, служило естественным водохранилищем, которое перекрывалось в теплое время года. Хотя и случалось, что заиливание слабоминерализованных подпочвенных соленых родников приводило к довольно значительному понижению уровня воды в озере, сток был достаточным для обеспечения выпуска воды в туннель, идущий в западном направлении, к Нижней Галилее. Далее, через мощный бетонный напорный трубопровод, вода перекачивалась по Изреэльской долине, проходя через массив Кармель по туннелю длиной в четыре мили, и потом, вдоль побережья, к границе Негева. Затем вода циркулировала по большим распределительным магистралям на территории северных секторов пустыни Негев, доходя на юге до широты Беэр-Шевы. Сооружение “Национального водовода” было завершено в 1964 г., и с тех пор страна получала, благодаря ему, дополнительные 320 млн кубометров воды ежегодно. Это на 25 % увеличило водообеспеченность страны (и на 75 % водообеспеченность Негева), позволив коренным образом преобразовать структуру промышленности и сельского хозяйства в северной части пустыни. Жители Ашдода, Ашкелона, Кирьят-Гата, Беэр-Шевы и Димоны впервые получили воду для промышленных предприятий и муниципальных служб в необходимом для них объеме. Для Израиля в целом завершение проекта Иорданской долины гарантировало обеспечение занятости по меньшей мере 5 млн человек.
Открытие пустыни, открытие морских путей
В первые годы независимости страны пустыня Негев оставалась для израильтян по большей части terra incognita. Английский геолог С. Г. Шоу начал проводить в пустыне предварительные изыскания в последние годы мандата. Когда англичане оставили Палестину, Шоу, вопреки распоряжению администрации, передал результаты своей работы представителям Гаганы. Евреи, со своей стороны, не стали ждать окончания военных действий и решили как можно скорее продолжить исследования Шоу. Израильтяне спешили, так как граф Фольке Бернадот, ооновский посредник, оказывал на них нажим, пытаясь вынудить уступить хотя бы часть Негева, и поэтому необходимо было, не теряя времени, выяснить, чего же в действительности стоят эти 6,5 тыс. квадратных миль, составляющие 60 % всей территории страны. И вот в декабре 1948 г. на юг отправилась геологическая экспедиция, возглавляемая д-ром Яаковом Бен-Тором из Еврейского университета в Иерусалиме. Геологи работали в поле тринадцать месяцев, в очень тяжелых условиях (один из них погиб от рук бедуинов), и к январю 1950 г. они завершили свою работу.
Первоначальные результаты оказались не очень обнадеживающими. Даже по краю пустыни “почва” на 80 % состояла из песка; остальные 20 % — это мергель (осадочные породы), соли и лёсс (рыхлая горная порода). Без воды перспективы сельскохозяйственной деятельности представлялись сомнительными. Возможность промышленного и коммерческого развития также была под вопросом — по крайней мере до тех пор, пока в Эйлате не будет открыт порт. Несколько кибуцев существовали вдоль побережья и плато Северного Негева еще до 1948 г., но эти форпосты были не столько фермерскими хозяйствами, сколько заявкой на право евреев владеть пустыней. Развитие сельского хозяйства в этом регионе было невозможным без совершенной ирригационной системы. И когда в 1964 г. вода пришла в пустыню, это привело к впечатляющим переменам. К 1967 г. здесь уже имелось не менее 57 кибуцев и мошавов, в которых проживало в целом 55 тыс. человек и которые не только занимались сельским хозяйством, но также блокировали проникновение арабов в эту западную часть Негева. К этому времени было освоено 140 тыс. акров бесплодных прежде земель, и регион обеспечивал своих жителей овощами, фруктами и молочными продуктами.
Никто, однако, не считал, что будущее Негева — как, впрочем, и всего Израиля — связано исключительно с сельскохозяйственной деятельностью. Изначально существовало мнение, что ключом к региональному развитию юга страны послужат полезные ископаемые и промышленность. Но рентабельность добычи полезных ископаемых зависела от доступа к мировым рынкам сбыта. По счастью, Синайская кампания положила конец блокаде Акабского залива, и эффективность свободы судоходства можно было теперь выразить языком математики. На протяжении первого года после завершения операции Кадеш тридцать судов доставили в порт Эйлата 24 тыс. тонн импортных грузов и 28 судов отправились с 20 тыс. тонн экспортных грузов. В 1967 г., благодаря совершенствованию технических средств порта, а также росту мощностей промышленных предприятий Негева, количество прибывших под разгрузку судов увеличилось до 36, и столько же судов отправилось с израильскими экспортными грузами для стран Африки и Востока. Значительно улучшилась транспортная инфраструктура Негева. Была закончена прокладка шоссе от Беэр-Шевы до Эйлата, а впоследствии и от предприятий Мертвого моря в Сдоме до Эйлата; завершена прокладка железной дороги от Беэр-Шевы до Димоны. Итак, наконец были созданы условия для добычи и реализации богатств Негева.