Итак, политика стала той областью, где выходцы из стран Востока наконец добились существенного успеха. Появились также признаки наличия определенных сдвигов и в такой области, как смешанные браки. Наглядным символом “нового” Израиля стала женитьба недавно избранного мэра Беэр-Шевы Элиягу Нави: сын говорящего по-арабски и носящего тюрбан иракского еврея, имевшего в Ираке двух жен, женился на дочери немецкого еврея, бывшего прусского офицера. Собственно говоря, еще в 1960-х гг. высокая степень эндогамных браков была характерна не только для ашкеназской и сефардской общин, но и для каждой из этнических составляющих этих общин. Так, выходцы из Ирака обычно вступали в брак с выходцами из Ирака, выходцы из Марокко — с выходцами из Марокко и т. д. И все же к 1969 г. доля смешанных браков между выходцами из европейских и восточных стран увеличилась, составив 17,4 % от всего числа еврейских брачных союзов в Израиле. А ведь именно “смешение колен Израилевых” только и могло обеспечить окончательную и решающую гарантию еврейского национального существования в рамках мультинационального и плюралистического еврейского государства.
Глава XIX.
Десятилетие политических и дипломатических достижений
Кризис в системе верховной власти Израиля: “дело Лавона”
На протяжении нескольких лет после завершения операции Кадеш израильская политическая система не претерпевала, по существу, никаких изменений. Блестящая военная победа, несомненно, обеспечила коалиции, возглавляемой партией Мапай, возможность уверенно удерживать власть. Это с особой ясностью было продемонстрировано в ходе выборов 1959 г. в кнесет пятого созыва, когда Партия труда с союзниками одержала впечатляющую победу, получив 47 мест в кнесете. Перед выборами высказывались критические замечания относительно того, что стареющие ветераны партии слишком долго пребывают у власти. Бен-Гурион искусно парировал эти нападки, включив в список кандидатов новые имена, в том числе Абу Эвена, Моше Даяна и Шимона Переса. Эвен занял, в конечном итоге, пост министра образования, Перес — пост министра обороны, а Даян остался министром сельского хозяйства (пост, который он занимал с 1958 г.). Несмотря на все эти перемены и уверенную победу партии Мапай на выборах, кнесет столкнулся с серьезными проблемами, и срок деятельности коалиции оказался непродолжительным — точнее говоря, Бен-Гурион сам сократил его.
Вся ситуация возникла по вине Пинхаса Лавона, занимавшего ранее пост министра обороны. Лавон был вынужден уйти в отставку из-за катастрофического провала операции израильской разведки в Египте (Гл. XVII). Хотя он и получил почетный и влиятельный пост генерального секретаря Гистадрута, Лавон никак не мог забыть крайне неприятные обстоятельства своего ухода из правительства и вынашивал планы ответного удара. Шли годы, и он беспомощно наблюдал за тем, как ключевые министерские посты занимают другие. Было ясно, что Бен-Гурион готовил себе на смену молодых политиков, пользовавшихся его покровительством, и, среди прочих, Даяна и Переса, о которых Лавон думал с особой неприязнью. И эти политические деятели, и другие, менее известные технократы один за другим занимали важные посты в армии, в правительстве, а также в партийном аппарате Мапай.
Надо сказать, что в Мапай на протяжении уже ряда лет назревал тихий бунт против старой партийной олигархии, ветеранов второй и третьей алии. Даян, вступивший на политическое поприще в 1958 г., сразу же присоединился к “Молодой гвардии” (группа молодых деятелей партии, тесно связанная с Д. Бен-Гурионом) и довольно скоро стал ее неформальным лидером; большинство своих политических заявлений он сделал именно на ее собраниях.
Однако Даян довольно скоро перенес направленность критических выступлений “Молодой гвардии” с внутрипартийных дел на общее положение дел в израильском обществе. Ставя под сомнение многие традиционные ценности рабочего движения, он подвергал самой острой критике принятые в Гистадруте методы составления коллективных договоров и принципы защиты неумелых и малопроизводительных работников. Даян, совместно со своим другом и союзником Шимоном Пересом, призывал перенести основное внимание с “идеологии халуцианства” на “эффективность государственной деятельности”. Они утверждали, что технократия и меритократия (власть достойных), а не право старшинства и идеология должны отныне стать определяющими принципами современной администрации. Перес, Даян и их сторонники впоследствии приняли самое активное участие в преобразовании существовавших еще до становления государства добровольных институций в “официальные” государственные агентства. Сам Бен-Гурион, следуя — возможно, и неосознанно — курсу, предложенному Жаботинским, показал пример в этом плане, учредив единую армию и систему образования. Теперь “Молодая гвардия” настаивала на аналогичных преобразованиях в системе больничных касс, медицинских учреждений Гистадрута, с целью создания системы государственного социального медицинского обслуживания, а также на национализации автобусного транспорта и целого ряда культурных учреждений, находившихся в сфере компетенции Гистадрута. Они также говорили о необходимости вновь ввести политику строгой экономии и заморозить рост уровня жизни для того, чтобы изыскать средства на развитие Негева и отраслей экономики, производящих товары на экспорт. Все эти предложения шли вразрез с традиционной политикой Гистадрута.