Собственно говоря, Лавон и его коллеги не оставались глухими к требованиям времени. Нередки бывали ситуации, когда они демонстрировали сдержанный подход к повышению заработной платы своим сторонникам. На протяжении периода 1955–1959 гг. Лавон, как генеральный секретарь Гистадрута, осуществил целый ряд далеко идущих изменений в его структуре — таких, как децентрализация Солель боне, повышение квалификации персонала Гистадрута, принятие новых правил работы автобусных кооперативов. Однако Лавон не хотел и слышать о переменах, связанных с больничными кассами, — медицинское страхование было самым значительным стимулом для привлечения новых членов Гистадрута и основой власти самого Лавона. В 1958 г. Лавон, уязвленный ростом популярности и влияния Даяна, перешел в контрнаступление, обвинив Даяна и его друзей в “карьеризме” и заявив, что традиционные лидеры, социалисты-сионисты из поколения халуцим, должны сохранять главенствующее положение, а иначе Израиль утратит свою особую роль. Упреки и нападки Лавона не смогли повредить репутации лидеров нового поколения — ведь те, помимо всего прочего, пользовались энергичной, хотя и не особо афишируемой, поддержкой самого Бен-Гуриона.
Но вот в апреле 1960 г. в распоряжение Лавона неожиданно попала критически важная информация, которая позволила ему по-новому взглянуть на свое политическое будущее. Глава секретной службы Мосад Исер Гарэль[30], изучая протоколы комиссии Ольшана—Дори (1954–1955 гг.) по делу провалившейся египетской операции, обратил внимание на две несообразности в показаниях полковника Биньямина Джибли, бывшего тогда главой военной разведки Израиля, и довел свои замечания до сведения Лавона. Так, Джибли заявил, что Лавон лично отдал приказ о взрыве в каирском кинотеатре, сделав это на совещании, проходившем в его, Лавона, доме. Однако в действительности это совещание проходило через неделю после провала всей операции. Что касается второй несообразности, это была копия письма Джибли, адресованного Даяну, содержавшая фразу “согласно приказу министра обороны”. В деле же был подшит оригинал письма, в котором не имелось этой принципиально важной для следствия фразы — то есть, по всей вероятности, копия письма, представленного в адрес комиссии Ольшана—Дори, была подделкой. В мае Лавон довел новые свидетельства до сведения премьер-министра и потребовал своей полной реабилитации по делу, связанному с провалом египетской операции. Пообещав немедленно расследовать все обстоятельства этого дела, Бен-Гурион назначил новую комиссию под председательством судьи Верховного суда Хаима Когена.
Едва комиссия Когена начала свою работу, ее вниманию была предложена новая, еще более поразительная информация. За полгода до рассматриваемых событий, в ноябре 1959 г., в Иерусалиме проходили слушания по делу Пауля Франка, бывшего офицера связи европейского отдела израильской разведки. Франк обвинялся в государственной измене, и дело слушалось на закрытых заседаниях. Судя по всему, Франк был двойным агентом, который избежал ареста в Египте, предав там своих друзей. Давая показания перед окружным судом, Франк пригрозил, что он “не намерен тонуть в одиночку”. Далее он признался, что дал ложные показания, выступая в качестве свидетеля перед комиссией Ольшана—Дори. В 1955 г. он заявил, что не получал никаких указаний от своего руководства. Выяснилось, однако, что помощник Джибли дал Франку подробную информацию о слушаниях в комиссии Ольшана—Дори и проинструктировал его относительно того, какие именно показания ему следует давать, чтобы дискредитировать Лавона. Тогда Франк поступил согласно приказу начальства. Сейчас же, в Иерусалиме, в ожидании двенадцатилетнего срока заключения (к которому он и был в конечном итоге приговорен), Франк решил отомстить. Эта информация также стала достоянием Лавона, и он был просто поражен. В сентябре 1960 г., вернувшись из проведенного за границей отпуска, генеральный секретарь Гистадрута глухо намекнул в беседах с журналистами, что в свое время его “подставили” по политическим соображениям. Он потребовал, чтобы ему предоставили возможность выступить перед комиссией кнесе-та по иностранным делам и обороне. На протяжении последующих недель состоялось несколько полных драматизма заседаний комиссии, причем некоторые фрагменты стенограммы каким-то образом попали на страницы газет. При этом, в ответ на высказанные Лавоном обвинения в клевете и лжесвидетельстве, сотрудники Министерства обороны распространили информацию о его некомпетентных действиях на посту министра обороны в 1954–1955 гг. Широкая общественность была заинтригована. Египетская операция 1954 г. и ее последствия все еще оставались засекреченными. В 1960 г. государственная цензура допустила к печати лишь информацию самого общего характера о том, что некоторое время тому назад в системе Министерства обороны имели место “весьма прискорбные события”, что Лавон был признан ответственным за случившееся и оставил пост министра обороны “не без тени подозрения” — а теперь, пять лет спустя, открылись новые обстоятельства, которые Лавон решил использовать в благоприятном для себя плане, вследствие чего возникли острые разногласия между высокопоставленными правительственными чиновниками и деятелями партии Мапай. Страну охватило чувство неясного беспокойства. Неужели Лавон — это современный Дрейфус?
30
Гарэль Исер (наст, фамилия Гальперин; 1912–2003) — Глава секретной службы Государства Израиль (1948–1963 гг.). Родился в семье промышленника. В 1922 г. семья Гарэль покинула Советскую Россию и эмигрировала в Латвию. В 1928 г. Гарэль закончил ивритскую гимназию и после курса подготовки к сельскохозяйственному труду на одной из халуцианских ферм в 1930 г. приехал в Эрец-Исраэль. В 1930–1935 гг. был членом кибуца в Нижней Галилее и одновременно бойцом Гаганы. В середине 1940-х гг. был направлен на работу в Службу информации (разведку) Гаганы. В начале 1948 г. он стал главой Службы безопасности Тель-Авива и прилегающего округа. В июне 1948 г. был назначен руководителем Шабака (аббр. от Шерут битахон клали — Общая служба безопасности) Государства Израиль, а с сентября 1953 г. по март 1963 г. он был главой Мосада (букв, “учреждение”, “ведомство”; полное официальное название — “Управление по делам разведки и специальных операций”). В эти же годы Гарэль возглавлял Объединенный комитет руководителей израильских секретных служб и был советником главы правительства по вопросу безопасности. Главной заслугой Гарэля явилось создание секретных служб еврейского государства и превращение их в одну из лучших спецслужб мира. Возглавляемая Гарэлем разведка отличалась от подобных структур других стран тем, что ее задачей с самого начала являлось также выявление и обличение организаторов антисемитских кампаний, розыск и наказание нацистских преступников, а также оказание помощи еврейским общинам тех стран, где возникала реальная угроза для жизни и безопасности евреев. Мосад под руководством Гарэля провел ряд блестящих операций; некоторые из них до сих пор не подлежат огласке. Вот некоторые из тех, о которых было официально сообщено: подпольная (1956–1960 гг.) и неофициальная (1961–1964 гг.) репатриация 100 тыс. евреев из Марокко, спасение летом 1951 г. нескольких сот евреев города Бизерта (Тунис), которые были тайно вывезены Мосадом накануне готовящегося погрома, своевременное выявление участия бывших нацистских инженеров и ученых в реализации планов Г. Насера по созданию в Египте ракетного оружия, поимка в Аргентине и тайная доставка в Израиль А. Эйхмана.