Наиболее созидательно и успешно Эшколь работал в качестве директора поселенческого отдела Еврейского агентства с 1949 по 1953 г., занимая при этом (в 1950–1952 гг.) пост министра сельского хозяйства. Выполняя обе эти функции, он в высшей степени эффективно организовал массовую абсорбцию репатриантов. В период 1952–1960 гг. Эшколь занимал ключевой пост министра финансов, будучи, таким образом, наделенным всеми необходимыми полномочиями для решения проблем национальной экономики. Помимо всего прочего, он обладал выдающимися способностями к ведению переговоров и улаживанию противоречий, возникавших в процессе деятельности правительства — и потому ни один человек не поставил под сомнение его право стать в 1963 г. естественным преемником Бен-Гуриона. Человек крепкого телосложения, с открытым лицом, Эшколь во многом отличался от своего предшественника. Он не обладал ни харизмой Бен-Гуриона, ни его глубоким интеллектом. Он был, скорее, прирожденным членом различных комитетов и комиссий, обладавшим даром тщательно планировать предстоящие начинания и ладить с людьми. Неутомимый в ведении дискуссий, он одерживал верх над собеседниками благодаря мягкой, но настойчивой аргументации. Никогда еще страна не знала такого политического деятеля — толерантного, отзывчивого, умевшего говорить с народом и пользовавшегося всеобщей любовью.
Однако ситуация, доставшаяся Эшколю в наследство, могла бы поставить в тупик любого государственного деятеля. Сменив ушедшего в отставку Бен-Гуриона, Эшколь довольно скоро понял, что “Старик” так и не смог окончательно забыть о “деле Лавона”. Два года тому назад, после предыдущих выборов в кнесет, он попросил журналиста газеты Давар Хагая Эше-да собрать и систематизировать все имеющиеся материалы по “каирскому делу” 1954 г. Эшед закончил работу над этой подборкой 14 июня 1963 г., за два дня до того, как Бен-Гурион заявил о своей отставке, намереваясь заняться пересмотром “дела Лавона”, не будучи ограниченным занимаемой должностью. В октябре 1964 г. Бен-Гурион направил подборку материалов, связанных с “делом Лавона”, генеральному прокурору страны, чтобы тот высказал свое мнение по этому поводу. Генпрокурор это мнение высказал — в декабре, адресовав свой ответ кабинету министров. Он подверг беспощадной критике все стадии расследования и особенно выводы, сделанные министерским “Комитетом семи”, который возглавлял Розен, главный неприятель Бен-Гуриона. Мнение генерального прокурора стало свидетельством, подтвердившим правоту самого Бен-Гуриона, его любимых вооруженных сил и молодых политиков, пользовавшихся его покровительством.
Сразу же после отставки Бен-Гуриона началась ожесточенная борьба за его политическое наследие. До ухода с политической сцены он сам обеспечивал сохранение равновесия между двумя группами. Но теперь Эшколь — которого Бен-Гурион выбрал как человека политически нейтрального, как приемлемую для всех фигуру — стал все более склоняться к ветеранам “Блока”. Те же, кто пользовался покровительством Бен-Гуриона, — Перес, Даян, Эвен, Йосеф Альмоги — довольно скоро обнаружили, что их отстранили от принятия основных политических решений. Более того, в 1964–1965 гг. Эшколь и партийные ветераны предприняли усилия по расширению своего политического союза. Не желая иметь дела ни с “Молодой гвардией”, ни с представителями выходцев из стран Востока, они обратились к партии Ахдут га-авода, некогда входившей в состав партии Малай, но на протяжении последних двух десятилетий представлявшей собой малочисленную отколовшуюся фракцию левой ориентации. Ее руководители, включая Игаля Алона и Исраэля Галили, пользовались уважением в стране, и можно было сказать с уверенностью, что они не поддадутся на уговоры “Молодой гвардии”, с ее технократическими концепциями и пренебрежением к теории социализма. К 1965 г. между двумя партиями было заключено предварительное соглашение относительно совместного электорального списка и списка депутатов кнесета. Для заключения этого “брака по расчету” каждой из сторон пришлось принести в жертву кое-какие положения своей идеологической платформы. Но, пожалуй, наиболее значительную уступку сделала Малай, согласившись отказаться от своей многолетней борьбы за электоральную реформу, то есть за проведение выборов по избирательным округам, а не по партийным спискам. Такое решение стало, по сути дела, обязательством воздерживаться от дальнейших усилий по подрыву “избирательной” основы малых рабочих партий. С другой стороны, представив себе, какая яростная битва предстоит им с Бен-Гурионом и его последователями в рамках Соглашения, Эшколь и его ближайшие сторонники из числа партийных ветеранов сразу же подумали о методах и средствах обороны и с этой целью пригласили Лавона со сторонниками вернуться к активной партийной деятельности.