Это решение оказалось на редкость неудачным и привело к прямо противоположным результатам. После подсчета голосов 12 апреля оказалось, что проиордански настроенные умеренные кандидаты потерпели сокрушительное поражение. И в городах, и в сельской местности молодые сторонники ООП в самом буквальном смысле этого слова захватили власть в органах самоуправления. Весьма важно отметить то обстоятельство, что политическая платформа этих активистов никак не была связана с вопросами муниципальной жизни, а уделяла внимание исключительно палестинскому национальному самосознанию во всех его аспектах. Похоже, что рамочное соглашение, принятое в Кэмп-Дэвиде, подтвердило наихудшие опасения этих националистов. Так называемый план национальной автономии для Палестины не рассматривал такие вопросы, как статус оккупированного Иерусалима, эвакуация еврейских поселений, вывод израильских войск и уж тем более вопрос арабского суверенитета на территориях с арабским населением. “О каких же правах они ведут речь? — вопрошала Раймонда Тавил. — О праве собирать муниципальные налоги и следить за исправностью канализации?” Еще более резко высказался палестинский ученый Файез Сайе, живущий в эмиграции:
“Части палестинского народа обещана часть его прав (при этом исключаются права на национальное самоопределение и государственность), причем эти права могут быть реализованы лишь на части территории палестинского отечества… и эти обещания будут выполнены лишь несколько лет спустя, в рамках поэтапного процесса; Израиль же будет иметь безусловное право вето на протяжении всего этого процесса”.
Таким образом, после обсуждений этого вопроса на совещаниях в узком кругу и выступлений на публичных митингах, мэры Западного берега единодушно отвергли любые предложения, не отвечавшие идее “полного самоопределения”.
Что касается премьер-министра Бегина, то враждебная позиция этих новых лидеров послужила для него объяснением, или, по крайней мере, оправданием неуступчивой позиции его правительства. К этому добавился еще и целый ряд террористических актов, совершенных против израильтян как в Израиле, так и в странах Европы (Гл. XXV. Цена неокончательной победы). Вспышки насилия становились особенно значительными после таких событий, как подписание египетско-израильских соглашений о разъединении, визит Садата в Иерусалим, подписание Кэмп-Дэвидских соглашений и мирного договора. Только в период между январем 1974 г. и сентябрем 1979 г. погибло 1207 человек, как евреев, так и арабов, и 2950 человек получили ранения — в результате террористических операций ООП, от убийств до угона самолетов. Убеждение Бегина в безусловной необходимости израильского контроля на территории Западного берега было решительным и безоговорочным.
Паралич переговорного процесса
При всем при том, однако, позиция израильского премьер-министра определялась не только действиями террористов. Менахем Бегин был и оставался убежденным сторонником ревизионистского сионизма. Порой его позиция, казалось, смягчалась — но на деле это было лишь вопросом тактики. “Бегин регулярно обещал полную автономию для палестинцев Западного берега, — вспоминал Картер, — и я поинтересовался, насколько полной будет эта автономия. Он ответил, что исключений всего два: возвращение палестинских беженцев и угроза безопасности Израиля. Я счел это доброй новостью. Однако в процессе работы над Кэмп-Дэвидскими соглашениями, в октябре 1978 г., Бегин напомнил своим коллегам, что “мое правительство было сформировано для того, чтобы сохранить целостность Эрец-Исраэль”. Он сказал, что никогда не забудет обещание, данное им избирателям, и голос его задрожал: “Моя седина не посрамит моей юности””.
Бегин не оставил никаких сомнений в искренности своей позиции. В своих “посланиях” Картеру Садат и Бегин согласились, что переговоры о будущем Палестинской автономии должны начаться через месяц после ратификации египетско-израильского мирного договора, “с тем, чтобы завершить их в течение одного года”, то есть к 26 мая 1980 г. Кабинет Бегина в преддверии переговоров сформулировал их основные принципы: израильская военная администрация будет переведена в другое место, но не будет распущена; Израиль сохраняет ответственность за соблюдение закона и порядка на территориях, а также право определять условия землепользования и использования водных ресурсов; еврейские поселения остаются под израильским суверенитетом, и в них будет действовать израильское законодательство. Даже Даян и Вейцман назвали эти принципы неосуществимыми. Возмущенный “голубиными” настроениями этих отставных генералов, Бегин просто-напросто обошел их, назначив главой переговорной группы министра внутренних дел Йосефа Бурга[2]. Бург, уроженец Дрездена, был лидером Национальной религиозной партии, члены которой считали права Израиля на Иудею и Самарию начертанными в Писании.
2
Бург Иосеф (1909–1999) — израильский государственный и политический деятель. По окончании средней школы и талмуд торы учился в Берлинском (1928–1931 гг.) и Лейпцигском (1931–1932 гг.) университетах, одновременно — в Берлинской раввинской семинарии (получил смиху). Активный член еврейских религиозных молодежных движений. Со второй половины 1930-х гг. — лидер движения Мизрахи в Германии. С 1939 г. жил в Эрец-Исраэль. В 1941–1946 гг. преподавал Талмуд и историю в гимназии “Герцлия” в Тель-Авиве. В 1946–1949 гг. в Париже возглавлял операции Центра европейского бюро Мизрахи по спасению уцелевших жертв Катастрофы. В 1949–1988 гг. — член кнесета. С 1949 г. возглавлял партию Га-Поэль га-мизрахи; в 1970–1988 гг. — лидер Национальной религиозной партии. В отличие от многих других деятелей религиозно-сионистского лагеря, выступал за его участие в рабочем движении — в качестве религиозного крыла. В 1951–1958 гг. — министр почты; в 1959–1970 гг. — министр социального обеспечения. В 1970–1983 гг. — министр внутренних дел, в 1981–1983 гг. — одновременно министр по делам религий. С 1979 г. возглавлял израильскую делегацию на переговорах с Египтом об автономии для жителей Иудеи и Самарии и сектора Газа. В 1988 г. оставил политическую деятельность, во многом из-за резкого сдвига вправо Национальной религиозной партии. В 1989–1999 гг. — глава совета попечителей мемориала Яд ва-Шем.