«В поддержку своего коренного допущения они (сторонники метода) приводят ряд косвенных доказательств, соображений и подсчетов, точность которых невысока, а трактовка неоднозначна, а главным доказательством служат контрольные радиоуглеродные определения образцов заранее известного возраста… Но как только заходит речь о контрольных датировках исторических предметов, все ссылаются на первые эксперименты, то есть на небольшую (!) серию образцов». Отсутствие, как признает и Либби, обширной контрольной статистики, да еще при наличии отмеченных выше многотысячелетних расхождений в датировках, «объясняемых» подлогами, — ставит под вопрос возможность применения метода в интересующем нас интервале времени. Это не относится к применениям метода для целей геологии, где ошибки в несколько тысяч лет несущественны.
У.Ф. Либби писал: «Однако мы не ощущали недостатка в материалах эпохи, отстоящей от нас на 3700 лет, на которых можно было бы проверить точность и надежность метода (однако здесь не с чем сравнить радиоуглеродные датировки, поскольку нет датированных письменных источников этих эпох)… Знакомые мне историки готовы поручиться за точность (датировок) в пределах последних 3750 лет, однако, когда речь заходит о более древних событиях, их уверенность пропадает».
Другими словами, радиоуглеродный метод был широко применен там, где полученные результаты трудно, даже практически невозможно проверить другими независимыми методами. «Некоторые археологи, не сомневаясь в научности принципов радиоуглеродного метода, высказали предположение, что в самом методе таится возможность значительных ошибок, вызываемых еще неизвестными эффектами». Но, может быть, эти ошибки все-таки невелики и не препятствуют хотя бы грубой датировке в интервале 2–3 тысяч лет «вниз» от нашего времени? Однако оказывается, что положение более серьезное. Ошибки слишком велики и хаотичны. Они могут достигать величины в 1–2 тысячи лет при датировке предметов нашего времени и Средних веков.
Журнал «Техника и наука» (1984, вып. 3, с. 9) сообщил о результатах дискуссии, развернувшейся вокруг радиоуглеродного метода на двух симпозиумах в Эдинбурге и Стокгольме: «В Эдинбурге были приведены примеры сотен (!) анализов, в которых ошибки датировок простирались в диапазоне от 600 до 1 800 лет. В Стокгольме ученые сетовали, что радиоуглеродный метод почему-то особенно искажает историю Древнего Египта в эпоху, отстоящую от нас на 4000 лет. Есть и другие случаи, например, по истории балканских цивилизаций… Специалисты в один голос заявили, что радиоуглеродный метод до сих пор сомнителен потому, что он лишен калибровки. Без этого он неприемлем, ибо не дает истинных дат в календарной шкале».
Радиоуглеродные даты внесли, как пишет Л.С. Клейн, «растерянность в ряды археологов. Одни с характерным преклонением… приняли указания физиков… Эти археологи поспешили перестроить хронологические схемы (которые, следовательно, не настолько прочно установлены?)… Первым из археологов против радиоуглеродного метода выступил Владимир Милойчич… который… не только обрушился на практическое применение радиоуглеродных датировок, но и… подверг жестокой критике сами теоретические предпосылки физического метода… Сопоставляя индивидуальные измерения современных образцов со средней цифрой — эталоном, Милойчич обосновывает свой скепсис серией блестящих парадоксов.
Раковина живущего американского моллюска с радиоактивностью 13,8, если сравнивать ее со средней цифрой как абсолютной нормой (15,3), оказывается уже сегодня (переводя на годы) в солидном возрасте — ей около 1200 лет! Цветущая дикая роза из Северной Африки (радиоактивность 14,7) для физиков «мертва» уже 360 лет… а австралийский эвкалипт, чья радиоактивность 16,31, для них еще «не существует» — он только будет существовать через 600 лет. Раковина из Флориды, у которой зафиксировано 17,4 распада в минуту на грамм углерода, «возникнет» лишь через 1080 лет…