Можно ли допустить, даже в качестве гипотезы, что все эти собрания, совещания, выборы, споры, обсуждения документов (и их хранение), вынесения ответственных государственных решений, подписания официальных бумаг и т. д. и т. п. совершались на грудах старых заросших развалин, а не в специально устроенных помещениях, которые и были построены для этих целей и именно в это время, а разрушены они были уже значительно позднее, поскольку в Риме XIII–XVI веков было достаточно «волн разрушений». Туман ортодоксальной традиции настолько плотно окутывает Грегоровиуса — а ведь это один из самых серьезных, «документированных» историков Рима и Средневековья в целом, — что он продолжает свое изложение, по-видимому, не чувствуя всей нелепости описываемой им картины, противоречащей элементарному здравому смыслу: «Сидя на опрокинутых колоннах Юпитера или под сводами государственного архива, среди разбитых статуй и досок с надписями, капитолийский монах, хищный консул, невежественный сенатор — могли при виде этих развалин чувствовать изумление и погружаться в размышления об изменчивости судьбы».
Не замечая комической невероятности таких законодательных собраний при папах, претендующих на мировое господство, Грегоровиус продолжает: «Сенаторы, приходившие на развалины Капитолия в высоких митрах и парчовых мантиях, имели разве только смутное представление о том, что некогда именно здесь объявлялись государственными людьми законы, произносились ораторами речи… Нет насмешки ужасней той, которую пережил Рим!.. Среди мраморных глыб (и заседающих на них сенаторов) паслись стада коз, поэтому часть Капитолия получила тривиальное название «Козлиной горы»… подобно тому, как Римский форум стал называться «выгоном» (уж не сенаторов ли?)».
Далее Грегоровиус в подтверждение нарисованной им картины разрушения приводит средневековое описание Капитолия — единственный первоисточник вплоть до XII века н. э. Самое поразительное, что в этом тексте, занимающем целую страницу современной книги крупного формата (петитом), ни слова не говорится о каких-либо разрушениях, а описывается средневековый Капитолий как функционирующий политический центр средневекового Рима. Говорится о роскошных зданиях, храмах и т. п. О стадах коз, бродящих среди этой золотой роскоши, не говорится ни слова. Говоря о средневековом Риме X–XI веков, Грегоровиус отмечает: «Казалось, Рим вернулся к давно прошедшим временам: так же как в древности, Рим теперь имел сенат и вел войну с латинскими и тусцийскими городами, которые, в свою очередь, снова соединились вместе, чтобы вести борьбу с Римом». А в XII веке: «Арнольд (Брешианский) излишне отдавался древним традициям». Оказывается, он «восстановил» древнее (считающееся сегодня античным) сословие всадников. Далее, в XII веке папа Александр III «возрождает вновь языческий триумф древних императоров».
«Знаменитое имя Аннибала снова появилось в средневековой фамилии, из которой в течение нескольких столетий выходили сенаторы, военачальники и кардиналы… В XIII веке… римский народ проникся новым духом; как в древности, во времена Камилла и Кориолана, он выступил на завоевание Тусции и Лациума. Снова появились на поле брани римские знамена с древними инициалами S.P.Q.R.».
Этот список «вновь возродившихся», «воскресших» древних античных традиций, имен, ритуалов и т. п. можно продолжать на многих страницах, что и сделано при построении глобальной хронологической карты. Здесь же ограничимся лишь отдельными примерами.
Единственными первоисточниками по археологии и памятникам средневекового Рима сегодня являются две книги, составленные не ранее XII–XIII веков. С точки зрения скалигеровской хронологии названия римских памятников, приведенные в этих книгах, часто считаются ошибочными и хаотичными. Например, базилика Константина названа храмом Ромула (!). Этот факт, кстати, подтверждает обнаруженный параллелизм между Константином и Ромулом. Кроме таких отождествлений, средневековые хроники сплошь и рядом вступают в противоречие с принятой сегодня версией истории. Например, Рикобальд утверждает, что знаменитая «античная» конная статуя Марка Аврелия была отлита и поставлена по приказанию папы Климента III (а ведь это уже конец XI века). Грегоровиус растерянно комментирует: «Это ошибочно утверждает Рикобальд…» Какова аргументация? Такова: «Каким образом при таком низком уровне, на котором стояло в Риме тогда искусство, могла быть выполнена подобная работа из бронзы?»