История Камиллы
В городе всегда царил праздник. Даже тёмными ночами откуда-то раздавались музыка и весёлый смех. Каждая улица была полна творцами, знаменитостями, такими как Рафаэль Бастьен. Рафаэль был лучшим мастером марионеток и учителем многих кукловодов, но была одна проблема: в разные периоды своей жизни он делал абсолютно одинаковых кукол. Все они хранились на чердаке его одинокого, ветхого дома. Мастер совсем недавно сделал новую куклу. Теперь он бережно держал её в своих руках, с любовью разглядывал каждую частичку её кукольного тела, нового, свежего и красивого. Кукловод посадил новую куклу на стол и вытащил из сундука платье, недавно сшитое на заказ. Марионетка чудесно смотрелась в своём новом наряде. Кукловод, находясь в состоянии эйфории, ходил вокруг неё, боясь даже прикоснуться к своему творению. - Ты! Ты готова! - восклицал Рафаэль, указывая пальцем на куклу; его рука слегка дрожала. - Как бы тебя назвать? Кукловод нежно погладил её по щеке, кидая восхищённые взгляды, мечтательно вздыхая. Он любил каждую свою куклу, восхищался ими, создавая каждую по своему личному идеалу. - Я знаю, кто ты. Камилла, так ведь? Не ври мне, негодница, - лепетал Рафаэль, игриво улыбаясь. - Я всё о тебе знаю, моя куколка! Мастер взял её на руки и принёс в комнату, отведённую им для постановок пьес. Кукла впервые оказалась на небольшой сцене. Она сидела без движения и грустно смотрела на стулья, бережно составленные мастером. Рафаэль одел её ниточки на деревянный крест и подёргал. Он чуть ли не с жадностью наблюдал за движениями новой «актрисы». Камилла моргнула и оглядела зал. Кукловод широко улыбался. - Живая, - протянул Рафаэль, приподняв куклу над сценой. - Ты будешь моей новой танцовщицей, дорогуша. Моя прелесть довольна? Кукла молчала. Она оглядывалась, напуганная светом софитов и громким голосом мастера. - Как обычно: моя лучшая работа. Ты очаровательна, дорогая, - кукла подняла голову и неотрывно глядела на своего кукловода, ехидно улыбающегося собственным мыслям. - Бум! - кукловод резко отпустил крест, что кукла с грохотом свалилась на сцену и съёжилась. Раздался громкий смех, эхом отдающийся от голых стен. - Как хороша, - мечтательно вздохнул Рафаэль. - Хватит с тебя этого платья. Он отнёс куклу в мастерскую и одел на неё другое платье, которое носили все его куклы без исключения. Повертев в руках марионетку, мастер проговорил, сверкнув глазами: - Как пленительна, чертовка! Кукловод отнёс Камиллу на чердак и посадил среди других. Он оглядывал своих кукол, довольно улыбаясь. - Мои девочки так прекрасны! - Воскликнул Рафаэль и резко развернулся. Теперь перед ним сидели куклы-мальчики. Они будто следили за кукловодом. - Не обижайтесь, мои хорошие! Вы тоже чудесно выглядите, - подмигнул мастер, после чего покинул чердак. - Так не честно! Он всегда предпочитает девочек! - обиженно воскликнул один из мальчиков. - Потому что девочки у мастера получаются лучше, - ответила девочка, повертевшись. - И чем же вы лучше? - не успокаивался мальчик. - А ты посмотри на меня, - девочка ещё раз покружилась и пристально уставилась на «коллегу», - а теперь - на себя... - И что во мне не так, как в тебе?! - Дурачок, - улыбнулась девочка. - Не злись. Ну, разве я тебе не нравлюсь? Мальчик опустил взгляд в пол и смущённо улыбнулся. Его бледные, окрашенные белой краской щёки покрылись по-детски розовым румянцем. - Нравишься, конечно, - пролепетал мальчик, стыдясь поднять взгляд. - Ну, и как ты можешь ругаться с девочкой, которая тебе нравится? - Я больше не буду! - Хорошо. Ты молодец! Камилла внимательно следила за окружающими её куклами, которые были настоящими копиями друг друга. - А вот я не понимаю! Ирэн, ты - тряпка! Идёшь у девчонки на поводу! Подкаблучник! - возмущался второй мальчик. К нему сразу подбежала другая напуганная девочка и обняла. - Север, не ругайся на них, - почти шептала девочка, гладя его по шелковистым волосам. Север грубо оттолкнул её и уставился горящими от гнева глазами. - Не твоё дело, с кем мне ругаться, а с кем - нет. Уйди с глаз долой! - Север махнул рукой и снова уставился на кукол, возмущавших его своим поведением. - Но я люблю Валери. Неужели ты считаешь, что я должен к ней относиться так же, как ты относишься к Маритт? - недоумевал Ирэн. Север подошёл ближе и прищурился. - Валери должна знать своё место. А ты позволяешь ей управлять тобой. Разве ты не помнишь, что управляет нами только мастер? - Помню. Но разве есть прок в любви, если дама моего сердца будет несчастна? - Это что за у тебя припадки начались? Соберись и веди себя достойно! Прок в любви есть, если «дама твоего сердца» тебя уважает и обожает! - Какие глупости! Ты верно путаешь что-то. Любовь - это такое высокое чувство! Мы обретаем счастье, любя! И знаешь, нет ничего важнее... - Перестань, - внезапно перебил Север, - не неси ерунды. - Да разве в наш жестокий век чувства не в чести? - В чести, но не в таких количествах. Твои слова звучат слишком приторно. Ты должен сохранять в себе стержень, понимаешь? - Увы, мой друг, я тебя совершенно не понимаю, - пожал плечами Ирэн, разглядывая собеседника. - Потому что ты упрям и наивен. Разве ты не видишь истиной натуры своей Валери? - Я вижу в ней наипрекраснейшую куклу! - А если глянуть глубже? - Я тебе сказал, Север. Моя Валери прекрасна. Тебе бы следовало уважать Маритт, ты так не считаешь? - У нас с Маритт всё прекрасно, - отчеканил Север и щёлкнул пальцами. К нему тут же подбежала Маритт, вызывая довольную улыбку на лице мальчика. Он бережно приобнял её, притягивая ближе к себе. - Ты согласна с моими словами? - Конечно, - прошелестела девочка, плотнее прижимаясь к мальчику, который пронизывал её своим взглядом словно иглами. - Рано или поздно Маритт поймёт, что ты пустышка и не способен на такие прекрасные и важные чувства, как любовь и сострадание! - продолжал Ирэн, оглядывая пару. - Надеюсь, рано или поздно ты поймёшь, что слишком наивен, - кинул в ответ Север, рассматривая Маритт. Рафаэль быстро дошёл до магазина. Он долго ходил меж стеллажей, рассматривая всё, что попадается на глаза. - Рафаэль? - голос звучал до боли знакомым, что кукловод обернулся. К нему подходил улыбчивый мужчина. Легко узнавались его протёртые джинсы и старая застиранная рубаха. - Огюст? - вскинул брови кукловод. Его родной брат совсем странно смотрелся рядом с ним: в изношенной одежде он стоял рядом с Рафаэлем, одетым с иголочки. - Давно мы не виделись. Ищешь что-то для работы? - Да, мне бы кое-что сделать... Вчера приходили кредиторы, сломали кучу всего... - Ты опять влез в долги? Разве ты не мог попросить денег у меня? - Не мог, ведь я самостоятельный и взрослый человек. Я могу прожить и без твоих подачек. - Прожить в долгах? Ты мог бы рисовать для меня картины. - Я не буду рисовать твоих кукол! - возмутился Огюст, хмурясь. - Они все одинаковы. - Твои картины тоже однообразны, - обижено буркнул Рафаэль. - Ты тоже везде пихаешь свою Диану. - При чём тут она? Глупец! Она моя муза! - И почему же «муза» присутствует на всех твоих картинах? Даже на тех, что для клиентов! - Но она же так красива! Один её лик делает картину прекрасней, один её нежный взгляд растопит самое холодное сердце, только её тонкая фигура восхитит каждый взгляд! - доказывал Огюст; его глаза светились. - Я понимаю, что ты восхищён Дианой, но разве справедливо, что лишь какая-то замарашка присутствует на твоих картинах? - Не говори так о ней! Конечно, справедливо! Восхищение святой, моей богиней очень справедливо! - Не смеши, брат! Диана - обычная женщина, изящная, небывалой красоты, но простая женщина. Не стоит настолько возвышать её, но любить необходимо. - К чему же ты так возвышаешь своих кукол? Тем более настолько одинаковых! - Тебе не понять! Прекрати критиковать то, чем я достаточно много зарабатываю! Сначала сам научись рисовать так, чтобы тебе заказывали картины! В горле у Огюста встал ком, руки мелко дрожали. Он быстро развернулся и ушёл прочь. Рафаэль продолжил прогуливаться по магазину. *** Мастер игрался с Камиллой в своей мастерской. Кукла сопротивлялась и дрыгалась, мешая кукловоду. - Маленькая хулиганка! Расслабься и слушайся меня! - приказывал Рафаэль, но кукла упорно шла к ножницам, игнорируя манипуляции матера. - Глупая! Глупая кукла! Прекрати! - Я не хочу, чтобы мной управляли! - крикнула Камилла и продолжила свои попытки. - Дурные у тебя бунты, девчонка. Успокойся, у тебя есть последний шанс. Будь хорошей девочкой, - почти шипел Рафаэль, скрипя зубами. Камилла даже не взглянула его, рванув к ножницам. Кукловод поднял её над столом и фыркнул, скучающе осматривая «бунтовщицу». - Твоё выступление будет первым и последним. В последней сцене тебя будет ожидать казнь. Не этого я от тебя ждал. Ты меня разочаровала! Неподалёку от них стояли Ирэн и Север, вслушиваясь в каждое слово. Север фыркнул, закатив глаза. - И почему девчонки такие глупые и непослушные? Они созданы для повиновения! - говорил мальчик, с презрением глядя на Камиллу. - Что же ты говоришь? Я восхищён её смелостью и бойкостью! Такая смелость и страсть к свободе! Такие слова воодушевляют! - вторил Ирэн. - Так скажи это кукловоду, - ухмыльнулся Север, - вдруг он тоже разделит твою точку зрения. - Нет! Ты дурак! И шутки у тебя глупые! - А я и не шутил. Тебя же так воодушевляет смелость Камиллы... - Никуда я не пойду! -Тьфу, даже какая-то девчонка смелее тебя. Ты не мужчина! - Кто бы говорил! Ты напыщенный