Сколько Лорна не пыталась, все равно не могла заставить себя расчувствоваться. А ведь среди бежавших Гилнеасцев были совсем крошки — худые, бледные, постоянно чихавшие.
— Конечно, Лиам, там дети, — ответила как-то раз Лорна, — но это ведь не мои дети.
Именно ответ принца и зародил ту обжигающе холодную льдинку в сердце Лорны Кроули.
— Не глупи, Лорна. Разве можно в такие времена вообще думать о детях?
Вообще-то продолжение рода не являлось для Лорны идеей фикс, она итак наслаждалась каждым проведенным с Лиамом мгновением и кто-то третий ей пока не требовался. Но безапелляционный ответ Лиама заставил ее задуматься, а после, как и полагается в таких вопросах, занять совершенно противоположную точку зрения.
К северу от Столицы среди сочных пастбищ и округлых сонных овец, среди сладких, как поцелуй, тыквенных полей стоял ничем не примечательный провинциальный городок. Овец тогда во всем Гилнеасе было больше, чем перьев в королевских подушках, а излишки урожая уже не знали, где хранить. Когда-то эти несколько десятков домов значились на картах Гилнеаса совсем под другим именем — Солнечный, подумать только.
Ничего не осталось. Овец прирезали по королевскому приказу, когда лесные воргены стали нападать на селения, и пастбища поросли сорняками. Природный Катаклизм одним махом уничтожил все защитные ограждения Гилнеаса — великую Стену и защитные барьерные рифы вдоль берега королевства; Отрекшиеся заразили плодородные северо-западные поля чумой; воргены завершали начатое нежитью — добивали тех, кто оставался в осажденной Столице. А на новых картах Гилнеаса появился — Паучий городок.
Из-за землетрясений полчища пауков, размером с упитанных мастиффов, вырвались из подземных пещер и заполонили леса и сам городок. Их было так много, что жителям городка ничего не оставалось, как начать питаться ими. Крупный скот перебили еще по приказу короля Седогрива, чтобы лишний раз не привлекать волков, а всю птицу съели еще до того, как рухнула Стена. Пища Паучьего городка, так или иначе, состояла из пауков, просто потому, что кроме них в пустых и сырых лесах росли разве что коренья, которым брезговали даже сами пауки, но зато они отлично сочетались. Самым частым блюдом на столах Паучьего городка было жаркое из паучьего мясо и пюре бурого цвета из лесных кореньев.
Когда они остановились на холме, и три десятка серых домиков предстали перед ними, как на ладони, Лиам сказал:
— Пока мы здесь, тебе нельзя ночевать в моей палатке.
Серый конь Лорны недовольно всхрапнул. Может быть, почувствовал воргенов, хотя мастиффы молча крутились недалеко.
Лиам тщательно, будто ему предстояло воевать с Паучьим городком, вглядывался в каждую крытую серой черепицей крышу, выступающую из молочных клубов тумана.
— Приму твое молчание, как согласие, — продолжил принц, не давая ей ответить. — Жители Паучьего городка очень консервативны в подобных вопросах. Понимаешь?
Лорна оглянулась на макушки палаточного лагеря, видневшихся из-за облезших ветвей деревьев. Во время долгих переходов она мечтала оказаться под надежной, не протекающей крышей, а теперь готова была и дальше терпеть лишения походной жизни.
— Я могу не въезжать в город, — предложила она.
Лиам подвел коня так близко, что их бока соприкоснулись.
— Лорна, — заглядывая прямо ей в глаза, спросил принц, — какой из меня король, если даже жена не слушается меня?
Лорна стиснула поводья.
— Я тебе не жена, — отозвалась будущая королева разрушенного королевства.
— Вот теперь ты понимаешь. По твоему лицу вижу, что понимаешь. Это наши подданные, Лорна, и уже теперь ты должна думать, какое впечатление производишь на них.
— Как же солдаты? Беженцы? Они за подданных не считаются?
— Для них ты терпишь те же лишения, что и они, и вдвойне заслуживаешь уважения. Но для Паучьего городка важен твой статус и положение в обществе. А ты дочь лорда, и не можешь ночевать в палатке, когда под боком тридцать домов на любой вкус.
— А где будет ночевать его высочество принц Седогрив?
— Принц на несколько дней отправится в Чернолесье, — в тон ей ответил Лиам. — Здесь как раз недалеко. И ни слова о снах, Лорна!
Глаза девушки превратились в две узкие черточки.
— Я не скажу ни слова о своих снах, Лиам, — процедила она. — Но Чернолесье это то место, от которого мы держались как можно дальше все эти недели, а теперь, стало быть, что-то изменилось?
Лиам кивнул.
— Изменилось. Но я не могу рассказать тебе об этом. Пока никак, уж извини.
Принц даже развел руками, показывая всю свою беспомощность в данном вопросе.
— Я еду с тобой, — решила леди Кроули.
— Нет. Кто угодно, только не ты.
— Почему — это тоже секрет?
— Нет, я могу сказать. Мне запретили брать тебя с собой.
— Лиам, с тобой все в порядке? Я понимаю, угнетающая ситуация способствует развитию психологических отклонений, к тому же столько всего взвалили тебе на плечи…
— Как только вернусь, я все расскажу тебе. Наверное, — неуверенно подытожил он. — Это не от меня зависит, Лорна. Мне самому не нравится эта скрытность, но до поры до времени необходимо ей следовать.
— А я пока останусь в консервативном Паучьем городке.
— Именно.
— И когда ты отправляешься?
— Сегодня же. Лорд Годфри встретит нас в городе. Думаю, он уже подыскал тебе достойное жилище.
Лиам развернул коня и пустил рысцой к лагерю. Еще некоторое время Лорна буравила взглядом серые крыши будто бы игрушечных домиков, затем, кликнув мастиффов, поскакала следом.
Уже на спусках к городу их настигли пауки. Их круглые бархатные брюшки, словно подвешенные, болтались в окружении восьми тонких ножек, и вынуждали мастиффов Лорны в ужасе отбегать куда подальше и оттуда угрожающе рычать. Безобидным паукам, некоторые из которых достигали размеров молодых телят, собаки не доставляли никаких неудобств, как и лошади, как и скопление шарахающихся от них беженцев. Не отвлекаясь, пауки безмятежно оплетали стволы деревьев в близлежащем к городу лесу плотной белой, похожей на простыни, паутиной.
— Шикарное место, — вздохнула Лорна.
Лиам отдал приказ остановить беженцев, а армии разложить привал на подступах к городу.
— В лесу? — дрогнув, спросил майор, который в последнем бою голыми руками оторвал нежити ее костлявый череп.
А Лорна вместе с принцем и небольшим отрядом вступили в Паучий городок.
Половина города лежала в руинах, как и почти все королевство Гилнеас. Однако, по разрушенной мостовой, обходя неспешных и задумчивых пауков, спешили по своим делам жители этого странного города. Мужчины в камзолах и котелках, дамы с зонтиками и маленькими шляпками, приколотыми набок к замысловатым прическам. Пауки и жители отлично уживались. На остовах разрушенных или сожженных домов плели свои белые простыни бархатные лапки, а напротив бойко торговал отрубными хлебцами булочник.
И из каждого дома, каждого распахнутого окна доносился один и тот же запах. У изголодавшихся людей от таких ароматов заурчало в желудках.
Очередной перекресток смело преградил молодой солдат, не пропуская даже конных. Лиам спрыгнул с коня и направился к нему.
— Приказ лорда Годфри! Немедленно очистить улицу! — вопил солдатик.
Ни с чем, Лиам вернулся обратно.
— Похоже, не мы едем к Годфри, а он — едет к нам, — пожал плечами принц.
По освобожденной улице, чеканя шаг, промаршировал взвод солдат. За ними, медленно, звеня цепями кандалов, потянулись пленные. При виде заросших и бородатых мужчин в лохмотьях, мастиффы оскалили клыки, тихо заурчав. Воргены. Лорна как раз вовремя соскочила с лошади и схватила псов за ошейники.
Следом за оборотнями тянулся отряд безобразных зеленокожих орков, низкорослых гномов, непропорциональных троллей. Мастиффы зашлись в хриплом лае.
Третью войну людей и орков Гилнеас отгородился от всего мира Стеной, и Лорна никогда прежде не видел орков (а троллей и подавно) вблизи. Мокрая одежда облепила их крепкие, поджарые тела, и казалось неправдоподобным, что кандалы могут служить для них серьезной преградой. Под дождем орки и тролли, совсем как кони, фыркали, обнажая клыки. Несколько гномов семенили позади, подгоняемые конвоем, и один из них под одобрительный хохот жителей городка, сбившихся на тротуарах, чаще других спотыкался и проваливался по пояс в размытые дождем колеи. Нежити среди них не было — Гилнеасцы предпочитали убивать их на месте.