Древние кельтские королевства на периферии Нижней Британии тем не менее ни в коем случае не смирились с римским завоеванием. Движение сопротивления и восстания вспыхивали, когда бы и где бы ни представлялся малейший шанс, малейшая возможность на успех44. Проследить историю кельтских королевств во время римского завоевания тяжело, в частности, потому, что единственные наши материалы - это записки завоевателей, и мы не в состоянии получить общую картину почти повсеместного антиримского движения, так как у нас нет ключей, которые дали бы нам возможность составить о нем последовательное и ясное представление. Это выглядит таким образом, как если бы кто-то пытался проследить ход серии маленьких землетрясений без сейсмологических инструментов. Впрочем, мы в любом случае признательны римским историкам за те поверхностные записки, которые они нам оставили.
В Уэльсе наибольшее сопротивление45 оказывали племена ордовиков46 в Северном и Центральном Уэльсе и воинственные силуры [47] на юго-востоке. Недавнее исследование сэра Йена Ричмонда, посвященное корновиям [48], показало, что римские военные мероприятия, направленные на установление контроля над этим государством на западной окраине Британии, были продиктованы необходимостью активных действий по предотвращению беспокойства и даже грабительских походов местных горных кельтских племен на запад (см. ниже с. 77). В Южном Уэльсе Каратак поднял воинственное королевство силуров [49] и двинулся на север, чтобы соединиться с ордовиками, без сомнения, рассчитывая на союз с бригантами; однако он потерпел крупное поражение в битве в 51 г. и после бегства к бригантам был скован и передан римлянам их королевой Картимандуей.
Картимандуя [50] была поставлена Клавдием королевой бригантов. Она расторгла свой брак с Венуцием, который, по всей видимости, правил обширными территориями на севере, и римская защита была ее единственной надеждой. Ее брак со знаменосцем бывшего мужа Веллокатом, несомненно, был политическим шагом, так как Венуций, ранее лояльный к Риму, как и она, теперь проявил недовольство и возглавил движение сопротивления. С высокой вероятностью можно предположить, [46] что если бы бриганты сумели сплотиться в сильное буферное государство, это могло бы предотвратить оккупацию римлянами Северной Британии. Однако этому не суждено было сбыться. Бригантов окончательно покорил Агрикола, который сделал своей базой Честер, ставший отныне крепостью легионеров, и оттуда завершил завоевание Уэльса вскоре после своего прибытия в Британию в 77 или 78 г.
Как бы то ни было, уже в 61 г. н. э. римский генерал Светоний Павлин нанес валлийским племенам - возможно, ордовикам - тяжелое локальное поражение на берегу пролива Менай Стрит, и Тацит оставил нам живой рассказ о столкновении между римскими солдатами и друидами Англси в одном из своих самых проработанных мелодраматических пассажей:
"На берегу стояло в полном вооружении вражеское войско, среди которого бегали женщины; похожие на фурий, в траурных одеяниях, с распущенными волосами, они держали в руках горящие факелы; бывшие тут же друиды с воздетыми к небу руками возносили к богам молитвы и исторгали проклятия. Новизна этого зрелища потрясла наших воинов, и они, словно окаменев, подставляли неподвижные тела под сыплющиеся на них удары. Наконец, вняв увещеваниям полководца и побуждая друг друга не страшиться этого исступленного, наполовину женского войска, они устремляются на противника, отбрасывают его и оттесняют сопротивляющихся в пламя их собственных факелов. После этого у побежденных размещают гарнизон и вырубают их священные рощи, предназначенные для отправления свирепых суеверных обрядов..." [51]
Между тем Боудикка, королева иценов, возглавила мощное восстание в Восточной Англии, к которому присоединились тринованты, и Светоний был вынужден спешно вернуться, оставив окончательное завоевание Уэльса Агриколе [52]. Под руководством супруга Боудикки Пратугаса, и, вероятно, еще до этого, ицены по необходимости стали вассальным государством, принеся в жертву свою независимость в обмен на римскую защиту. В качестве короля-вассала Пратугас не мог назначить своего преемника, но завещал половину своего состояния Риму, а другую половину двум своим дочерям. С царской семьей и знатью обращались как с завоеванным королевством, и римляне не позволили Боудикке унаследовать власть над страной. Кроме того, они оттолкнули бриттскую знать, рассматривая дары, сделанные британской аристократии Клавдием как ссуды, и еще до превращения этого королевства в римскую провинцию приступив к разделу наследия Пратугаса между военными и финансовыми чиновниками. Несомненно, они и ранее наталкивались на какое-то сопротивление, но жестокость, с которой [47] обращались с Боудиккой и ее дочерьми, затронула честь всего племени, поднявшегося на восстание. К иценам присоединились тринованты, также имевшие поводы жаловаться на экономическую политику римлян.