Остановимся на некоторых привилегиях, которые от Алексея Михайловича получили киевские мещане. Их освободили от всех податей (подымного и чопового) на 10 лет; у них, согласно Магдебургскому праву, которое осталось за городом, сохраняется судебный иммунитет; пошлину с приезжих купцов собирает магистрат, а установленную часть передает воеводам; право беспошлинной торговли за киевлянами остается, но в пределах «черкасских городов». С городских доходов киевляне обязаны были отдавать воеводе 3 тыс. золотых. Депутация просила отсрочки выплат на 10 лет, но бояре отказали. Киевляне захотели возвращения окрестных сел от казаков, которые в свою очередь забрали их от ксендзов и шляхты. Киеву эти села были отданы руськими князьями «триста лет тому». Вот они: Дымер, Демидово, Козаровичи, Глебовка, Ясногородка, Холм, Туровче, Мокрец, Петровцы, Приорка, Мостыщи, Креничи, Крюковщина, Выгуровщина, Рожевка, Сырец-речка и Котыр-речка с мельницей. Так как подтверждающих документов в наличии не оказалось, то и тут бояре им отказали. Тогда выборные стали выпрашивать хотя бы Котыр-речку, которая была во владении киевского полковника. Бояре положили резолюции: «Как служба минет, тогда государев указ будет, а ныне для выполнения службы полковника оскорбить нельзя». И тут был применен лозунг: «Разделяй и властвуй!», столкнувший лбами новых подданных – мещан и казаков. Ведь правительству приходилось считаться с фактической государственностью Казацкой Украины, при этом царь, бояре и дьяки не хотели забывать, что в свое время это были Киевское и Черниговское княжества, которые в «белокаменной» считались вотчинами правящей династии. Это вносило определенную двойственность в государственно-правовую сторону объединения Украины с Москвой, превращая новые земли в простую провинцию царства.
О тяжелой внутренней обстановке Московского государства свидетельствует бессмысленный Медный бунт 1662 года, произошедший по причине обесценивания медных монет по сравнению с серебрянными; расцвет фальшивомонетничества, всеобщей ненависти к власти. Толпа разгромила дом купца Шорина, собиравшего «пятую деньгу» во всем государстве. Несколько тысяч человек отправились к Алексею Михайловичу в Коломенское, окружили царя, а когда тот дал слово расследовать дело, один из толпы бил с царем всея Руси по рукам. Но появилась новая толпа, настроенная более агрессивно и требовавшая выдать «изменников на расправу». Тогда стрельцы и солдаты по приказу царя атаковали угрожавшую ему толпу, загнали ее в реку и большинство людей перебили, часть взяли в плен, из которых полторы сотни повесили. Остальных били кнутом, пытали, «по сыску за вину отсекали руки и ноги, и у рук, и у ног пальцы», клеймили и сослали на окраины государства на вечное поселение. В 1663 году, по царскому указу, медного дела дворы в Новгороде и Пскове были закрыты, а в Москве была возобновлена чеканка серебряной монеты.
Киев во второй половине ХVII века
Богдан Хмельницкий всюду подчеркивал свое единство с Москвою. Так, осенью 1655 года, осаждая Львов, он требовал от жителей принести присягу Алексею Михайловичу. В ХIХ веке существовала легенда, что двуглавого орла на главном куполе Михайловского собора в 1655 году укрепили по повелению гетмана Богдана, который не преминул об этом сообщить царю, одарившего монастырь рядом сел. Алексей Михайлович для обителей ничего не жалел, тем более это были не его земли, а каких-то поляков.
Постоянные жалобы на постои воевод с гарнизоном и другие притеснения, часто граничащие с грабежами, продолжались беспрерывно почти полстолетия. Гетман Брюховецкий, заручившись согласием Москвы, 5 июля 1663 года писал, что виновных «в кривде мещан киевских… будут сурово горлом карати», что в переводе на современный язык означает отрубать головы. Но разве это пустяшное наказание могло остановить воюющих? Поэтому через несколько лет при избрании гетманом Демьяна Многогрешного киевляне вновь обратились к Алексею Михайловичу и выпросили следующие привилегии: 1) не давать подорожным телеги; 2) ослов и их слуг кормить с казны; 3) сенокосы, ловы оставить им; 4) ратные люди свой скот должны держать в крепости, а не у мещан; 5) прекратить принудительные работы мещан; 6) мещан судит ратуша, а не воевода; 7) мещанам торговать на Подоле, ратным людям в крепости. Но самой впечатляющей льготой, по свидетельству «Летописи Самовидца», была следующая: по грамоте царя в 1660 году евреи, армяне и поляки были удалены из города, что им, естественно, не понравилось. Эти народности-конкуренты стали настойчиво требовать отмены этого указа. Но вопли киевлян по этому и другим вопросам не прекращались. В конце концов, то ли они успокоились, то ли… Скорее всего, Москва перестала на них обращать внимание. Основная борьба между мещанами и поселившимися в городе богатыми казаками шла за возможность «шинкования горилкою». Наконец-то гетманская власть вспомнила, что у них, кроме служилых, есть еще и другие подданные – горожане. Она стала оказывать и им внимание, увеличивая поборы.