5. Все предыдущие тенденции малоубедительны по сравнению с самой главной – киевской.
Обратимся к самому интересному эпизоду.
Главной причиной возникновения Сказания было желание церкви показать себя апостольской. Поэтому и использовали легенду об апостоле. Ее отголоски находим у Оригена, жившего в 185–254 гг. и сообщавшего о паломничестве апостола в Скифии.
Культ св. Андрея засвидетельствован на Руси в ХI в. Памятью о пребывании святого в Киеве явилась церковь, заложенная в 1086 г. в присутствии митрополита Иоанна великим князем Всеволодом Ярославичем. Князь при ней основал монастырь, где постриглась его дочь Анна (Янка), а пришло время – и здесь же были погребены она и ее мать. После 1086 г. Ефрем, переяславский митрополит, основал в своей резиденции Андреевскую церковь. Летопись упоминает на этом месте «строение банное камено, сего же не бысть прежже в Руси». Родившийся внук Всеволода и сын Владимира Мономаха был наречен именем Андрей, которое очень распространено. Вполне естественно, что уже тогда, в праздник св. Андрея (30 ноября), в церквях возносили ему хвалу и торжественно сообщали о его пророчестве о заложении Киева.
Поэтому и трудно опровержимым (да и какой смысл!) является утверждение о пребывании апостола в Киеве. Но при зрелом размышлении возникает ряд вопросов, на которые хочется знать ответы. Самый главный: зачем апостолу идти сюда? Вряд ли проповедовать. По представлениям того времени, христианство на Руси появилось лишь в X в., а зачатки его – на столетие раньше. Трудно представить, что в средневековье истинно верующие могли забыть об основанной св. Андреем церкви. Да и наличие многолюдных центров в апостольские времена не наблюдалось. Тогда с какой целью апостол проделал такое далекое путешествие от Корсуня до места расположения будущего Киева? Будем считать, что он посетил место Святого города по пути. В «Повести…» рассказ о путях помещен сразу после описания расселения славян. Летописец переходит к полянам, говорит, что они живут «по горам сим, бе путь из Варяг в Греки и из Грек», дает описание этого пути, сообщает, что по Варяжскому морю можно дойти до Рима и далее к Царьграду, откуда через «Понт море» можно вернуться к Днепру, указывает, куда текут реки Днепр, Двина, Волга. Еще теснее связь путей со Сказанием об апостоле. Сообщив о впадении Днепра в Понт, летописец уточняет, что это «море словеть Руское», и добавляет, что «по сему же учил святый Оньдрей, брат Петров, яко же рекоша». Как и во всем рассказе о путях, Русь здесь не связывается с варягами, а «Руское» море – с Варяжским.
В понимании летописца существовало два пути в Рим. Он представлял, что Европа – нечто вроде острова: с севера, запада и юга она омывается морями, а на востоке протекают большие реки, соединяющие Балтийское море с Каспийским и Черным. В Рим можно было добраться вниз по Днепру, минуя Константинополь. Через Корсунь быстрее, но в апостольские времена было опаснее, а лучше вверх по Днепру до Волхова с преодолением небольшого участка пути волоком и далее по Балтийскому морю. Кроме безопасности для апостола было важным ознакомление с невиданными народами для распространения христианства.
Мотивом поездки в Рим была встреча с первым апостолом, братом Петром. Получается, что упоминание Рима в Сказании не имеет церковно-политического значения, а служит вспомогательным средством для объяснения путешествия св. Андрея по Руси. Тогда можно ясно представить, как шаг за шагом складывалось Сказание из возникшего однажды предположения, что апостол, путешествуя по Скифии, мог оказаться на Киевских горах. В Синоп же он вернулся, минуя Рим. И ничего, что получался большой круг. Во-первых, он был более спокойным, а во-вторых, у людей, живших и в апостольские времена, и тысячелетием позже, были весьма смутные представления о расстояниях.
Апостол Андрей проповедовал Евангелие в Малой Азии и Греции, за что был распят в Патрах. Мощи его покоятся в Амальфе (Италия), часть главы находится: в Риме, в соборе Св. Петра, часть – в Амальфе, часть – в Афонском Андреевском ските.
Итак, Сказание об Андрее не является рафинированной или тенденциозной выдумкой отдельного лица. Не было это «благочестивой сказкой» (по мнению чужестранца А. Л. Шлёцера, историка XVIII в.), а являлось продуктом историографического мышления. Стремление найти прямую связь между появлением христианства на Руси и апостолическим происхождением церкви приводит в конце ХI в. к убеждению, что Андрей был в Киеве. Все доводы, противоречащие этому, устраняются предположением, что апостол, направляющийся в Рим по северному пути, прошел по Руси.