Для прочтения столь дорогих и больших по размеру книг был специальный книжный аналой, за которым стояли чаще духовные лица. Считалось, что чтение, переписывание, рисование заглавных букв, рисунков – это серьезное духовное дело, к нему допускали не каждого. Это было достойным послушанием, подвижничеством. Правители могли указать, чтобы запись в летописи отразила то или иное важное для них событие. Чтение для развлечения не практиковалось, для этого были сказители – «славные певцы», «бахари» – рассказчики занимательных историй. Были и среди дружинников музыканты и певцы, которые в сопровождении простых мелодий повествовали о подвигах своих предводителей и их друзей-соратников. Ошибочно мнение, что приход монголо-татар замедлил развитие культуры Киевской Руси. Факты говорят о том, что в регионах и обществах, где идеологически доминируют греко-восточная ортодоксия, иудаизм, ислам, всегда блокировалось развитие «мирской культуры», в частности литературы… Однако и без надзора духовенства могли создаваться шедевры, например, «Слово о полку Игореве», былины и сказания.
Давно пора отвергнуть интеллигентско-буржуазное представление, что «быть образованным – хорошо!» Первые Рюриковичи предпочитали умение вести бой на мечах умению складывать слова. Нужно было иметь какой-нибудь физический недостаток, чтобы прослыть Мудрым или Осмомыслом. Лишь после принятия пострига или ухода в монастырь для князя становилось возможным, а иногда и просто необходимым, читать и писать. Привычным стало представление о грамотности населения в прошлом. Позволю себе опровергнуть это. При Владимире появились первые школы, в них училось, возможно, десятки юношей. Таких школ в лучшие времена было несколько, и то при монастырях. Ряд князей – Ярослав Мудрый и Ярослав Осмомысл, Всеволод, Мстислав, Мономах и другие – старались научить своих детей «уму-разуму», но подобное происходило далеко не во всех семьях. Мальчиков обучали владеть оружием, а девочек… думаю, вышиванию. Легенды об образованности киевских княжон вполне обоснованы, но вспоминаются из них лишь единицы.
Круг чтения знати формировался скорее как душеполезный: «Великий Покаянный Канон» Андрея Критского или «Луг Духовный» Иоанна Мосха. Было кое-что из античности: Аристотель, Платон, Гиппократ. Отечественная литература уже к ХIII в. дает замечательные образцы иного, кардинального подхода к «красному слову» светского содержания. Описание «образованности» в летописных вставках, выдержанных в житийном стиле, является данью живописному «канону». Подобная характеристика могла в житиях приписываться правителю, иногда и вовсе не умевшему читать; «образованность» – часть «иноческой ипостаси», обязательная черта «святого правителя», принявшего монашество… Это членение образа на несколько «ипостасей», каждая из которых связана с определенным именным прозванием, четко прослеживается в летописной традиции в отношении Рюриковичей. Причем, как правило, акцентируется какое-либо имя, и не всегда возможно понять, почему задержалось имя данного князя, а не другого… Замечены три «именные ипостаси»: «княжая», «титульная», выраженная старым, языческим прозванием, христианское мирское имя и, наконец, иноческое имя, правда, не у всех. В рассматриваемое время развитие литературы мирской, светской для праздного чтения – не происходит. Они появились позднее в Европе. Тем не менее письменная традиция уже в XIII в. дает замечательный образец кардинального развития литературы – это Галицко-Волынский летописный свод, где присутствует «институт авторства».
Начальная история города – это вереница князей из династии Рюриковичей. О самых первых Киевичах сведения отсутствуют или они гипотетичны, весьма смутны и отрывочны. В описании раннего этапа формирования Киева отмечаем интересную закономерность: каждая социальная формация давала свою, обоснованную ими самими версию времени основания города. Но почему-то отсутствует политическая сила, которая утвердила бы своей Кирилловскую стоянку. Яркий пример абсолютного незнания – прошлое моего города да и происхождение большинства населенных пунктов «нашей необъятной Родины». Это выражение, популярное в советское время, отражает захватническую политику СССР, который планировал охватить весь земной шар, чтобы во льдах Антарктиды сеять «доброе, разумное, вечное». Была тяга к Северному и Южному полюсам, где еще не знали общественных формаций. Это четкое империалистическое мышление не совпадает с менталитетом украинца, у которого «хата с краю» и он «ничего не знает» о нуждах эфиопского пастуха, афганского торговца или кубинского плантатора…