Аграрная программа и политика советских районов складывалась постепенно, мучительно преодолевая левацкие перегибы. Так, разработанный Мао Цзэдуном в 1928 г. в Цзинганьшане аграрный закон предусматривал конфискацию всей земли, в том числе и крестьянской. Такого рода перегибы были свойственны аграрной политике и в некоторых других районах. Во многом этот радикализм провоцировался объективными условиями и прежде всего малоземельем, невозможностью утолить земельный голод за счет крупного землевладельца. Не встречая поддержки в проведении такой политики у большинства крестьянства, руководители советских районов вынуждены были навязывать радикальные аграрные преобразования «сверху». Такое навязывание могло приводить и к обратным результатам — к росту враждебности со стороны значительной части крестьянства и в отдельных местах даже к восстаниям крестьян против новой власти.
Изменение маршрута революции, перенесение центра тяжести всей партийной и революционной работы на периферию, в деревню привели постепенно к существенному изменению и социально-политического облика КПК. Механизм этого изменения связан прежде всего с превращением гражданской войны в основную (а подчас и единственную) форму борьбы КПК, а революционной армии — в ее основную организацию. По мере утраты позиций в городах, в рабочем классе КПК организационно все больше начинает совпадать со структурой Красной армии, определяться ее социальным составом, ее идеологическим обликом. Из партии «городской», по преимуществу рабочей, КПК превращается в партию периферийную, «деревенскую», с полным преобладанием пауперско-люмпенских элементов, сплоченных военной организацией. Эти изменения привели и к значительным переменам во внутрипартийной жизни, в стиле партийной работы и всей революционной деятельности. К наиболее опасным для судеб партии переменам можно отнести усиление тенденций национализма, политического и военного авантюризма, развития внутрипартийных группировок, автократических методов руководства партией и революционным движением.
Эти негативные тенденции в полной мере уже сказались в политике КПК с конца 1929 г. В обстановке значительного развития советских районов и укрепления Красной армии, с одной стороны, и усиления кризисных явлений в политической и социально-экономической действительности гоминьдановского режима — с другой, к руководству КПК фактически приходит группа Ли Лисаня, расценившая обстановку в Китае как непосредственно революционную ситуацию и попытавшаяся подтолкнуть КПК к немедленному восстанию и захвату власти, что могло иметь трагические последствия для КПК. Летом 1930 г. вопреки возражениям Коминтерна Ли Лисань выдвигает план наступления Красной армии на крупные города в сочетании с рабочими восстаниями. Причем восстание в Маньчжурии мыслилось как способное втянуть Японию в войну против СССР и «явиться прологом к международной войне» и тем самым, как утверждал Ли Лисань, создать возможность «взрыва мировой революции». Курс на провоцирование мировой войны был по сути стержнем политической концепции Ли Лисаня, поддержанной Мао Цзэдуном и другими деятелями КПК. С помощью Коминтерна ЦК КПК сумел преодолеть катастрофическое развитие событий, отстранить Ли Лисаня от руководства.
Националистическая и авантюристическая линия Ли Лисаня была во многом порождена неверной, чрезмерно оптимистической оценкой политической ситуации в стране. Вместе с тем эта левацкая линия была, по-видимому, порождена и определенным пессимизмом ряда руководителей КПК, которые не могли не понимать, что перспективы советского движения связаны с действием временных политических факторов (раздробленность и т.п.), что по мере укрепления гоминьдановского режима перспективы советского движения ухудшаются, что время работает против них. Эта странная смесь сиюминутного оптимизма и перспективного пессимизма и в дальнейшем питала левацкие настроения и других деятелей КПК.
Примерно в это время активизирует свою фракционную деятельность и Мао Цзэдун, правда, пока в основном на «провинциальном» уровне. Во второй половине 1930 г. в советском районе южной Цзянси, опираясь на верные ему войска, Мао Цзэдун под предлогом борьбы с предателями и контрреволюционерами уничтожил руководство провинциальной партийной организации и командиров ряда частей Красной армии, не желавших подчиняться его власти. К сожалению, эта опасная акция Мао Цзэдуна (т.н. «футяньское дело») не встретила должного осуждения со стороны ЦК КПК, что способствовало укреплению автократической власти Мао Цзэдуна в одном из важнейших советских районов. Подобным методам утверждения своего всевластия не были чужды и некоторые другие руководители КПК. Так, в 1931 г. Чжан Готао насаждает свое влияние в советском районе на стыке провинций Хубэй—Хэнань—Аньхуэй путем уничтожения всех не согласных с его политикой. Перенесение во внутрипартийную борьбу террористических методов, усиление фракционности и групповщины постепенно деформируют стиль партийной работы, значительно влияя на изменение идейно-политического облика КПК.
3. Китайская Советская Республика
Значительное расширение советского движения в 1929— 1930 гг., укрупнение революционных баз, все более успешные действия Красной армии не могли не напугать не только местных милитаристов, но и нанкинское правительство. В течение 1931 г. силами местных милитаристов, а частично и нанкинского правительства, были предприняты три карательных похода против Центрального советского района (стык юго-восточной Цзянси и западной Фуцзяни). Умелые партизанские действия Красной армии, а также распри между милитаристами и нанкинским правительством привели к провалу этих карательных походов. Последний из них нанкинское правительство было вынуждено прекратить в сентябре 1931 г., ибо ему пришлось срочно перебрасывать свои войска на север в связи с наступлением японских захватчиков в Маньчжурии.
Провал этих карательных операций и продолжающееся развитие советского движения привели к складыванию ряда уже стабильных советских районов: Центрального советского района, районов на стыках провинций Хубэй—Хэнань—Аньхой, Хунань—Хубэй (по обоим берегам Янцзы к западу от Уханя), Цзянси—Фуцзянь—Чжэцзян, Шэньси—Ганьсу, Шэньси—Сычуань и в некоторых других местах.
Стабилизация и укрепление советских районов позволили поставить вопрос и об их политическом объединении. В ноябре 1931 г. в г. Жуйцзине (юго-восточная Цзянси) состоялся I Всекитайский съезд представителей советских районов. Съезд провозгласил Китайскую Советскую Республику и принял ее Конституцию, а также законы о земле, о труде, об экономической политике. Конституция определяла Советы как органы демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, предоставляя право избрать и быть избранным в Советы всем трудящимся по достижении 16-летнего возраста. Конституция провозглашала право всех наций, населяющих Китай, на самоопределение вплоть до образования самостоятельных государств. Закон о земле предусматривал безвозмездную конфискацию всех земель крупных землевладельцев и кулаков и уравнительное распределение земли между малоземельными и безземельными крестьянами при предоставлении кулаку трудового надела. Председателем ЦИК Китайской Советской Республики и советского правительства был избран Мао Цзэдун, а его заместителями — Чжан Готао и Сян Ин.
Решения съезда, включая и Конституцию, носили прежде всего программный характер. Реальная политика советских районов определялась больше всего потребностями войны с гоминьдановским режимом. Это относится и к деятельности Советов, которые по сути оставались своего рода военно-революционными комитетами по мобилизации масс на борьбу с Гоминьданом, так и не став органами самоуправления трудящихся. Объяснялось это не только условиями войны, но и тем, что усилившиеся в КПК военно-автократические тенденции лишали ее потребности в демократизации политической жизни в советских районах.
Важнейшим фактором расширения советского движения был процесс дальнейшего укрепления Красной армии. Стабилизация территории советских районов позволила значительно пополнить Красную армию за счет мобилизации деревенской молодежи. В 1933 г. ее численность достигла 300 тыс. человек. Именно в армии складывались и наиболее прочные партийные ячейки, охватывавшие примерно половину всех бойцов и командиров. Другим источником роста партийных рядов стали массовые кампании по вербовке членов партии среди деревенской бедноты в периоды раздела помещичьей земли. Все это привело к значительному росту численности партии. Так, в Центральном советском районе в конце 1931 г. насчитывалось 15 тыс., а в октябре 1933 г. — 240 тыс. членов партии.