Утверждается, что хорошо образованный ученый может прочесть и написать около 4000 иероглифов, это все, что ему когда-нибудь может понадобиться. Обыкновенный образованный человек вполне может обходиться 3000 иероглифов, и всего 1000 нужна для того, чтобы обучить неграмотного простейшим навыкам чтения. Ограничение числа иероглифов, подлежащих запоминанию, – черта, характерная для всех китайских образовательных программ начиная с 1920 года, – значительно упростило проблему обучения неграмотных и позволило проводить обучение детей быстро и эффективно.
Использование современных обучающих методик смогло облегчить обучение иероглифическому письму по сравнению с теми временами, когда образование было в руках ученой элиты, которая отказывалась упростить трудоемкий процесс обучения, уже пройденный ранее ими самими. Трудность в изучении письма придавала в глазах других больший вес грамотным. На практике только те, кто умел читать классические литературные произведения, считались истинно образованными людьми. Те же, кто мог читать только современные произведения, писать письма или вести бухгалтерию, не считали себя грамотными и не хвастались своими умениями в присутствии настоящих ученых. Сегодня образовательные программы, рассчитанные на большинство населения, создали огромную прослойку читателей, но для этих читателей классические тексты и ученые книги прошлого представляют значительную трудность. Дело в том, что для этого нужно выучить очень большое число иероглифов и к тому же необходимо знать, как слова с течением времени изменяли свое значение, а также иметь навыки понимания сжатого стиля с его очень точным выбором нужных слов.
В течение многих веков среди правительственных чиновников Китая (в том числе и занимающихся проблемами образования) тон задавала ученая элита – группа хорошо образованных людей, которые отказывались допустить хоть какое-то упрощение чрезвычайно сложной системы китайского письма. Эти ученые-чиновники изображены на свитке ручной работы периода правления династии Юань («Сочинение стихов весной на отдыхе»)
Из-за того, что китайский устный язык преимущественно состоит из односложных слов и имеет большое число омофонов, в нем появилось много словосочетаний, чтобы более точно передать смысл понятия. Например, китаец никогда не скажет «цзинь», чтобы передать понятие «золото», поскольку то же слово имеет в устной речи множество других значений. Он скажет «хуан цзинь», «желтое золото», чтобы у собеседника не возникло сомнений в значении слова. Однако на письме такие уточнения не требуются. Иероглиф «золото» нельзя спутать ни с каким другим.
Возможно, важной причиной сохранения иероглифического письма является стремление не нарушить единство нации. Если бы иероглифическое письмо было утрачено, то диалекты стали бы иностранными языками, абсолютно непонятными для людей других диалектов, а особенно для трех четвертей населения, которые говорят на нормативном китайском. Вторая причина нежелания принимать новую письменность заключается в том, что в этом случае вся ранее созданная литература оказалась бы попросту потерянной. Было бы весьма затруднительно передать значение иероглифов алфавитом. Сжатый стиль древней китайской литературы, множество омофонов просто не нашли бы своего отражения в алфавитной системе, которая не смогла бы передавать значения более чем нескольких слов, объединенных в одно целое. Следовательно, возникла бы необходимость перевода текстов на современный китайский язык путем транслитерации. Эта задача представляется просто неразрешимой и бессмысленной, поскольку ценность древней литературы окажется утраченной.
Для облегчения жизни жителям западных стран было разработано несколько латинизированных систем передачи китайских иероглифов. Самыми первыми синологами стали миссионеры-иезуиты в конце XVII – начале XVIII века. Поскольку большинство из них были французами, первые латинизированные системы передавали китайские слова и понятия в орфографии, понятной французским читателям. Когда в Китае появились англичане, голландцы и другие представители европейских стран, то они начали придумывать свои собственные системы, подходящие для их родного языка. Путаница, возникшая из-за этого, была хуже, чем если бы вообще не существовало никакой системы, созданной иезуитами. Англичане предложили свою собственную систему, получившую широкое распространение. Она известна как система Уэйда – Джайлза, по имени двух ученых-дипломатов, создавших ее во второй половине XIX века. Идея передачи китайских звуков английскими буквами была, конечно, благородной, но ошибочной, поскольку в некоторых европейских языках по-разному произносятся буквы латинского алфавита. К сожалению, начальный согласный звук, который в английском языке произносится как «ч», очень распространен в китайском. Приписав буквы ch к этому звуку, Уэйд и Джайлз тем самым сразу обрекли себя на то, что их система не будет понятна французам и некоторым другим европейцам, поскольку те по-другому произносят это буквосочетание.