Периоды, когда объединенным Китаем правили южные властители, были редкими и непродолжительными. Все династии, находившиеся у власти по многу лет, правили на севере, даже если были выходцами с юга.
Таким образом, отдельные мононациональные государства практически не имели шансов на выживание и дальнейшее развитие, пока север страны был объединен под сильным единым руководством. Наибольшие шансы на самостоятельное развитие имели западные провинции: Ганьсу, Шэньси, Сычуань и Юньнань. При этом Ганьсу всегда являлась объектом набегов татаромон-голов и была слишком слабой, чтобы долгое время отстаивать свою независимость. Шэньси, расположенной на реке Вай, притоке Хуанхэ, вследствие географического положения было выгоднее попытаться установить свое господство над восточными равнинами, а не оставаться в изоляции. Именно это определило роль провинции на многие века. Именно из Яньнани, что на севере Шэньси, началось распространение коммунизма в Китае, пока коммунисты не смогли установить военное господство над восточными равнинами и, следовательно, над всем Китаем. Первая империя, объединившая Китай, возникла на месте царства Цинь в провинции Шэньси.
Сычуань, отгороженная от остальных соседей горами с севера, тибетским массивом с запада и Янцзы с востока, очень часто, как и в последней войне, оказывалась прибежищем уходящих режимов, которые теряли контроль над Восточным Китаем. Эта богатая и плодородная провинция, способная прокормить многочисленное население, однако, никогда не становилась центром власти, не стремилась поработить соседей – возможно, потому, что ее жители были слишком обеспечены, чтобы стремиться двигаться куда-то еще. По этой же причине жители безропотно отдавали власть в руки любого сильного правительства с севера. Юньнань же была слишком отдаленной провинцией, чтобы претендовать на власть над обширными территориями, и слишком разобщенной, чтобы сохранять собственную независимость. В течение нескольких веков в Юньнани существовало хорошо организованное, независимое от Китая царство, но под сильным китайским влиянием, прежде всего культурным, государство не могло расширяться, в результате царство вошло в состав Китайской империи.
На всей территории «Китая восемнадцати провинций» большая часть населения говорит на нормативном китайском, но на юго-востоке страны (на карте этот регион выделен темным цветом) существует много диалектов. На Тибете, в Синьцзяне и Маньчжурии традиционно жили представители национальных меньшинств, однако именно китайские поселенцы сейчас составляют костяк жителей Маньчжурии
Долина Янцзы, большая и богатая, также, возможно, была центром могущественного царства; это было во времена европейской античности. Реки обеспечивали сообщение между всеми провинциями, расположенными в долине. Земля здесь плодородная, она не подвержена наводнениям и засухам. Однако долина Янцзы из-за своей большой протяженности была уязвима для нападений с севера. Отдельные режимы, базировавшиеся в Нанкине, традиционной столице провинций бассейна Янцзы, могли существовать, лишь пока на севере был период разобщенности. В более ранние периоды истории незащищенность и уязвимость этого региона частично объяснялись тем, что Центральный Китай, как и южные территории, был менее заселен, чем северные районы. Колонизация и заселение провинций долины Янцзы были длительным процессом. Только когда он завершился в XII–XIII веках, и когда одновременно север подвергся нападению кочевых народов, центральный регион сумел сравниться по влиянию с севером. Он приобрел экономическое преимущество, которое сумел сохранить, однако современное развитие сырьевой базы севера свидетельствует о том, что старое соотношение сил будет восстановлено.
Прибрежные провинции Южного Китая не являлись частью собственно Китая до начала I века до нашей эры. Их население было родственно вьетнамцам. Эти провинции вошли в состав Китайской империи во время правления династии Хань в I веке до нашей эры, но, по сути, оставались колонией Китая в течение нескольких последующих веков, пока большой приток туда китайцев в период правления династии Тан (в VII–X веках нашей эры) не привел к окончательной ассимиляции местного населения.