В Англии, например, ни смягчение зимних сезонов, ни потепление летних сезонов не оказало заметного влияния на урожаи зерновых. К такому выводу приходит в своем скрупулезном исследовании Л.П. Смит [345], приводящий ряд статистических и графических данных о метеорологическом прошлом селвского хозяйства. Исходя из этой образцовой работы и некоторых других работ [344, стр. 10—11], можно высказать некоторые утверждения общего характера: в пределах короткого промежутка времени (или сравнительно короткого — внутри десятилетий, десятилетия, или в некоторых случаях от десятилетия к десятилетию) развитие сельского хозяйства зависит от превратностей погоды, которые могут стать причиной плохих урожаев, а некогда были даже причиной экономических кризисов. Однако если рассматривать длительный период, то последствия климатических условий его сказываются на человеке, по-видимому, довольно слабо и с трудом обнаруживаются.
Что касается уменьшения атмосферных осадков, а также тенденции к засушливости, которые иногда отмечаются в XX столетии в субтропических странах в связи с современным потеплением, то они могли иметь отрицательные последствия для урожаев. Однако современные исследования не проливают свет на этот вопрос: тяжелые голодные годы в Индии (1966 г., увы!) вполне можно отнести к процессам кратковременным, но они могут быть связаны и с современным климатическим трендом. Вопрос этот еще не нашел своего решения.[45]
Сделаем вывод по этому вопросу современной экологии: беглый обзор результатов, полученных климатологами, подкрепляет осторожную точку зрения, которая высказывалась начиная с первой главы этой книги. Я положил в основу принцип, согласно которому, в противовес существующему мнению (глава I) или общепринятой практике, историк должен прежде всего собрать документальные данные о явлениях природы, о прошлом климата, с чисто физической точки зрения (характеристики температуры и осадков, фенологические и гляциологические наблюдения и т. п.). Их последствия для человека должны изучаться лишь на второй стадии исследования — стадии, которая и хронологически и методологически совершенно отлична от первой и для нее нисколько не необходима.
Данные о современной флуктуации климата, модель колебаний, полностью подтверждают необходимость такого осторожного подхода. В самом деле, это обширное колебание теперь уже физически изучено вплоть до деталей, основные его параметры измерены, оно датировано, оценено, взвешено, описано и картировано для всего мира. И все же, несмотря на полвека работы, не удается достаточно ясно представить себе последствия этого колебания, касающиеся человека, — сельскохозяйственные, экономические, эпидемиологические и т. д., за исключением последствий, касающихся некоторых весьма специфических областей (рыболовство) или некоторых периферийных районов (Швеция, Финляндия и даже Гренландия). Если переход от физических явлений к человеку затруднителен даже в XX столетии, для которого как-никак документальные ряды всякого рода — сельскохозяйственные и другие — многочисленны, то насколько же более труден и рискован такой переход для историка XII или XVII в. Сопутствующие старинному строю жизни вековые колебания (климатические или сельскохозяйственные, метеорологические или экологические, физические или связанные с самим человеком) известны лишь приблизительно.
Другими словами, исследование исторических данных о климате за времена, предшествовавшие периоду систематических наблюдений, вполне законно и само по себе плодотворно. И это исследование (особенно для масштаба столетий, наиболее интересное и наименее изученное) — главное в данной книге. Однако желательный синтез с экономической или сельскохозяйственной историей представляется в настоящее время еще преждевременным, ибо современное вековое колебание дает историку замечательные метеорологические, климатологические и гляциологические модели, но, к сожалению, не обеспечивает его разработанными, хорошими экологическими моделями.
Возникает актуальный для настоящей работы вопрос: является ли модель (физическая) XX в. единственной приемлемой? Единственной, которую историк мог бы распространить на минувшие столетия, на два предшествующих тысячелетия, для того чтобы определить, встречаются ли там явления подобного же масштаба, аналогичные или противоположные? Или же за исторический период наряду со сравнимыми колебаниями имели место климатические колебания, еще более мощные, чем это, вековые изменения уровня температуры, определенно более сильные, чем в XX в.? Было ли так в тот или иной период древних, средних веков или нового времени? И прежде всего, существует ли для этого предполагаемого типа более сильных флуктуаций реальная модель, которая была бы правдоподобной и внушала бы доверие?
45
Я рассматриваю здесь тот или иной случай голода в Индии лишь в климатологическом аспекте, связанном с муссонами. В плане социологическом голод в Индии, очевидно, объясняется совершенно другими обстоятельствами.