С другой стороны, ширина массы по меньшей мере 200 м, а может быть, и больше, ибо никак нельзя оценить иначе «дальность полета стрелы мощного лука» в стране Вильгельма Телля в XVI в. Этой массе предшествуют мощные сераки. Наконец, похоже на то, что немного вниз по течению, через нарождающуюся Рону был перекинут мост, без сомнения, тот самый мост, который позднее появится на гравюрах XVIII столетия.
Совершенно исключено, чтобы подобное описание соответствовало внешнему виду Ронского ледника после совсем недавнего отступания в 1940, 1950 или 1960 гг. В 1962 г. я проделал путь Себастьена Мюнстера заново, а в 1966 г. еще раз повторил его. Теперь ледниковый язык стал очень тонким, и по высоте (если не по ширине) он значительно меньше, чем указано автором XVI в. Он приютился очень высоко, среди скользких, очень обрывистых круч одного склона. Вытекающий из ледника поток, сначала почти незаметно вливающийся в горловину, выходит из нее целым рядом водопадов. Не может быть и речи о том, чтобы всадник (тем более в шестидесятилетием возрасте, как наш автор) мог приблизиться к оконечности этого ледника в его современном состоянии, чтобы он там увидел, как вытекает вода между сераками величиною с дом, а тем более чтобы он мог видеть с лошади ближайшие подходы к леднику и (с моста или с брода) выход «ронского» потока из ледника. Никакое руководство по верховой езде не предусматривает спортивные достижения такого рода, к тому же на столь покатом граните. Единственная доступная для лошади дорога вдоль левого берега — это та самая, которая ведет к отелю «Бельведер» на востоко-юго-восточной стороне ледника. Но эта дорога, идущая к тому же по новой трассе (конец XIX в.), даже при максимальном приближении ее к ледниковой массе, проходит все же довольно далеко от нее, с левой ее стороны и значительно выше ее конечной точки. Достигнув теперешнего места расположения «Бельведера», Мюнстер должен был бы сойти с лошади и проделать довольно долгий и утомительный путь, местами взбираясь на крутые скалы, чтобы спуститься к оконечности ледника и к месту зарождения Роны. Следовательно, представляя себе этот маршрут по его описанию или по топографии, мы приходим к заключению, что состояние Ронского ледника по тексту Мюнстера ни в коей мере не соответствует современному его состоянию.
Зато его можно согласовать — и это будет первая гипотеза — с состоянием этого же ледника в период между 1874 и 1920 гг., изображенного на многочисленных фотографиях и очень подробных картах, опубликованных в важной работе Меркантона[52]. К этому времени язык уже не имеет величественных размеров языка XVIII столетия и периодов, предшествовавших 50-м годам XIX в. Тем не менее, несмотря на то, что с тех пор он постоянно и медленно отступал, он остается еще гораздо более значительным, чем станет в середине XX в. Он еще покрывает весь скалистый ригель, который в наши дни почти полностью обнажился. Он спускается до подножия этого ригеля, до начала небольшой долины Глеч (самое начало долины Роны), не распространяясь, однако, по ней в виде ледяного pecten или гигантской «опрокинутой раковины Сен-Жака», как до 1850 г.
Концевой вал 1890—1920 гг. сохраняет размеры, которые вполне могут соответствовать размерам, указанным Мюнстером (высота — 10 м, ширина более 200 м)[53]. И этот фронт, как истоки и начальное течение Роны, гораздо более доступен, чем в I960 г., во всяком случае никакие крутые скалистые подъемы не создают непреодолимых препятствий для приближения всадника.
Наконец, вторая приемлемая гипотеза[54]. Относящееся к 1546 г. описание Мюнстера может служить указанием на то, что ледник находится в состоянии наступания, более четко выраженного, чем в 1890—1920 гг.; речь тогда просто шла бы об уже осуществившемся в 1546 г. достижении «нового состояния» Ронского ледника, то есть о леднике в том виде, в каком он фигурирует на всех изображениях начиная с 1700 г. (первые известные гравюры) вплоть до «дагерротипов» 1848—1850 гг. и даже 1870 г. В эти годы Ронский ледник ясно представлен в виде «огромной массы», до которой вполне может дойти лошадь[55], о чем говорил Мюнстер в 1546 г. Его конец имеет ширину более 200 м [262]. Фронту его часто предшествуют огромные сераки и совсем рядом, немного ниже по течению, расположен маленький мост. Свою величественную форму и распространение в долину в виде pecten (как говорил Меркантон) Ронский ледник сохраняет на протяжении полутора столетий (1700—1850). В обширной иконографии этой эпохи мы никогда не увидим иных изображений; и так это, наверное, и было с XVII в. и до века максимума альпийских ледников. Возможно, что его и наблюдал Мюнстер в 1546 г. в таком уже оформившемся виде или же (принимая первую гипотезу, также в какой-то степени вероятную) в промежуточном состоянии — ледник более мощный, чем сегодня (1930—1960), но менее крупный, чем в эпоху 1590—1850 гг. Это «промежуточный формат», который Ронский ледник снова примет в период времени, также промежуточный, 1890—1920 гг. Если придерживаться этой первой гипотезы, то между 1546 и 1890—1920 гг. имеется лишь одно (но значительное) различие: в 1890—1920 гг. этот «промежуточный формат» образуется после максимального наступания (1818—1850 гг.) и предшествует новому отступанию, которое будет еще более четко выраженным (1930—1960 гг.). В 1546 г. все обстоит наоборот: «промежуточный формат» предшествовал длительной фазе максимального наступания, о которой затем, с 1570—1590 гг., имеются надежные свидетельства. В этом много симметрии, но с другой тенденцией: в 1890—1920 гг. налицо фаза длительного отступания, для 1546 г. следует, очевидно, взять обратную схему; и если судить по последовавшим затем событиям, то похоже, что тенденция принимает обратное направление, то есть происходит длительное наступание.
55
[262] (рисунки, гравюры); также [311] (подступ на лошади возможен), а также гравюры или рисунки, представляющие Ронский ледник в указанные годы. В 1870 г. целая швейцарская кавалерийская бригада во время маневров расположилась лагерем как раз у подножия Ронского ледника (см. фотографию, сохранившуюся в отеле в Глече, коллекция Зейлер).