Во всем этом, нам скажут, есть один «большой пробел» — это ледник Боссон. Был ли ледник также сильно развит в 1600—1610 гг.? Возможно. Во время расследования 1616 г. шестидесятипятилетний Никола Гранжан свидетельствует:
«... Вот уже около сорока лет, как он посещает указанный приход и долину Шамони, где он видел и отмечал, что из-за неудержимого натиска потоков[89], ледников и рек долина Шамони время от времени терпела большие убытки... он отметил как наиболее сильные те повреждения, которые имели место от шести до семи лет назад, и в первую очередь те опустошения, которые произвели река Арв и множество потоков и тающих ледников на пространстве от деревни Фулье (Ле-Фуйи, община Хуш) до приорства».
Текст недвусмысленный[90]. Единственный ледник, близкий к равнине между Ле-Хуш и приорством (ныне пригород Шамони) — это ледник Боссон. В 1610 г. он описывается как наиболее опасный и вредный из всех ледников, и весьма вероятно, что с тех пор он продолжал энергично наступать, как это было снова в 1640—1645 гг.
Шамонийские архивы интересны также и с другой стороны. Они устанавливают важные моменты в хронологии ледников, и прежде всего подробности самого явления. Разумеется, ни один текст не сообщает точную дату первой катастрофы в Шамони (которая произошла около 1600 г.). Но расследование[91], проведенное Контрольной палатой (1605 г.), устанавливает ее возможные пределы (1600 г., дата податной реформы и 1605 г., дата самого обследования). А свидетельские показания Никола Гранжана относят это событие к периоду между 1596 и 1601 гг. Путем рассмотрения этой хронологической «вилки» можно, следовательно, прийти к заключению, что первый катастрофический максимум имел место в 1600 или в 1601 г. Как можно увидеть далее, это точно совпадает с относящимися к тому же времени максимумами катастроф в Гриндельвальде и Фернагте.
С другой стороны, по архивам можно установить хронологию длительных периодов, ибо Ла Розьер, Боннюи—Бонанэ и Шателяр — очень древние поселения. Разрушение их ледником указывает, что он достиг состояния максимального наступания, равного которому не было в предшествующих столетиях.
Более точно, на основании этих разрушительных событий можно сделать по крайней мере два предположения, а именно:
1. В момент, когда названные населенные пункты были основаны, ледниковые фронты располагались сравнительно далеко от них и не угрожали им.
2. В следующую эпоху, промежуточную между основанием этих трех селений и разрушением их, ледники, несомненно, могли несколько раз подходить довольно близко к ним, но определенно не достигали масштабов наступания 1600—1610 гг., настолько значительного, что поселения были сметены с лица земли.
Само собой разумеется, что в данном случае речь идет лишь о предположениях. Однако эти теоретические предположения могут привести к конкретной хронологии: ибо нет недостатка в документах, большей частью не опубликованных, в которых описывается жизнь и история этих деревень вплоть до смертоносного вторжения ледников, когда селения были уничтожены.
Сперва о Шателяре. Это место с испорченным латинским названием вызывает представление об укрепленном пункте, охранявшем ущелье Тин. Возможно, что оно упоминается еще с 1289 г., и совершенно определенно — с 1384 г. Действительно, с 1384 по 1640 г. счета приорства Шамони, довольно хорошо сохранившиеся, содержат упоминания о десятинном налоге (рожью или деньгами), уплачиваемом тремя соседствующими друг с другом селениями: Шателяр, Буа и Пра. Десятина, получаемая с Шателяра, обычно самая большая из трех. В 1458, 1467 и 1521 гг. в текстах упоминаются имена арендаторов земли в Шателяре (например, Жана Одрана и четырех Роденов) и подтверждается положение местечка под склоном Буа (иначе говоря, под склонами Роше-де-Кот или Кот-дю-Пиже). В 1521—1522 гг. в Шателяре взимается десятина с конопли. В 1523 г. учитываются поля, обрабатываемые за деревней, и, возможно, пользование мельницей. В 1528, 1530, 1540, 1544, 1549, 1554, 1561 гг. и т.д. весьма успешно осуществляются земельные сделки между местными жителями — Годёнами, Лешья, Симонами, Каша и т. д. В 1559 г. жители Шамони отказались платить каноникам Салланша обложение в одно бише[92] ржи, причем должниками числились многие главы семейств. В Шателяре, Ла Розьере и Бонвиле — трех населенных пунктах, которые будут через полстолетия разрушены, в 1551 г. насчитывалось соответственно 21, 20 и 13 дворов; это столько же или даже больше, чем в поселках, которые уцелеют (Аржантьер — 20 дворов или Буа — 16 дворов).