В докладе говорилось, что новое творчество воспринимается традиционалистами как покушение на «святая святых», профанация, издевательство, оно объясняется «порочностью его создателей, или патологией, или предательством – или всем этим вместе взятым. Новые культурные движения также не скупятся на филиппики и рассматривают старую культуру как извращающую суть самого творчества». Приближаясь к складывающейся ситуации в стране, я говорил: «не всегда должна победить одна из сторон», «новых не расстреливают у кирпичной стены, им оставляют чердаки и салоны отверженных. Им не запрещают надеяться. Ревнителей старого не судят трибуналы. Им оставляют право на гордость и веру в собственную правоту».
Культура переходила в новую стадию развития, с новыми принципами интеграции с уже пройденными этапами. Я предсказывал реализацию Утопии-2, которая утрачивала признаки утопии вместе с нарастающим кризисом «развитого социализма». В рамках конференции была вручена независимая Премия Андрея Белого прозаику Борису Кудрякову, поэту Елене Шварц, по номинации критика – Евгению Шифферсу.
Конференции готовились и проводились конспиративно, но читатели журнала «Часы» получали полные отчеты о выступлениях – материалы первой публиковались в № 20, 21, второй – в № 21, 23, 24. Информация о конференции через вторые-третьи руки просочилась в эмигрантский журнал «Посев»6.
Конференции были восприняты властями как беспримерная наглость – мы присвоили себе права парторганов высшего ранга – свободно обсуждали философские и культурные проблемы страны и бесконтрольно предавали материалы конференции гласности. Вместе с тем культурное движение определяло себя не как воинствующую оппозицию, а как автономное культурное направление. Травматический опыт нашей страны был таков, что аномальный стала сама мысль… о революции. Призывать сограждан к разрушению и разорению государства, перевернуть все с ног на голову, а самых озлобленных, невежественных, отличившихся в этом погроме поставить во главе всего и вся?!!
Успех подпольных конференций лишний раз показал, что у КГБ в нашей среде нет надежных источников информации, что было обусловлено биографиями ее участников. Чтобы в ней оказаться, человеку нужно было пережить разочарование в советской действительности и начать сторониться того, что ставило от нее в зависимость. Не только сторониться, но и найти тех, кто ощущал себя таким же лишним человеком, найти – и поделиться с ними своими мыслями и переживаниями, для чего требовалась определенная смелость. И через них узнать, что новые «лишние» уже сумели создать свою литературу, свое изобразительное искусство, убеждены в возможности других философских убеждений и религиозных истин, не одобряемых властью. Эта среда освоила способы социального выживания и правила политической гигиены. И даже если ты сам не взялся за перо или кисть, ты уже начал осваивать язык новой среды, знаешь ее фаворитов и жертвы, разделяешь ее нравы и традиции. Что может предложить гэбист человеку, который по своей воле, по органике своего развития прошел этот путь, на каждом шагу встречая соблазны остаться таким, как все!..
1980 год – год Олимпийских игр – не обещал быть спокойным. Надзирательные органы вели чистку нежелательных элементов, особенно масштабную в Москве и Ленинграде. Диссидентов либо арестовывали, либо под угрозой ареста выдавливали в эмиграцию, либо серьезно предупреждали, проводили обыски. В. Кривулин сказал, что журнал «37» переждет это время, но подобная осторожность не помешала властям выслать из СССР прежде всего тех, кто был ориентирован на Запад. В первой половине 1980 года страну покинули Ю. Вознесенская, Т. Горичева, Н. Малаховская,Т. Мамонова, Л. Рудкевич, позднее была арестована активистка женского движения Н. Лазарева.
Я считал, что «Часы» должны «ходить» при любой политической погоде.
Время шло. Пора было определиться, когда и где пройдет очередная конференция. Мы с Останиным знали, что некоторые ленинградцы и москвичи уже подготовили доклады, но было ясно: КГБ сделает все, чтобы не допустить наше «сборище». А «накрыть» нас было просто, поскольку мы с Останиным всегда на виду. Обозначить место проведения – значит попасть в ловушку. В 1979 году о месте конференции за день до ее начала знали лишь пять человек, и каждому было известно, кого, в том числе Кривулина и Горичеву, он должен завтра привести по такому-то адресу. Ко всему прочему, было неясно, кто из владельцев большой отдельной квартиры рискнет ее нам предоставить. А. Алонсо, хозяйка квартиры на Малой Монетной, уже получила предупреждение, что расстанется с ней, если еще раз использует «не по назначению». О возможности таких последствий мы обязаны были хозяевам сообщить.
6
Из публикации в «Посеве» мы с Останиным узнали, что ее организовали… В. Кривулин и Т. Горичева. На Западе, не зная организаторов акций, нередко привязывали их к известным именам. Так, из книги Л. Алексеевой «История инакомыслия в СССР» (Вильнюс–Москва, 1992) я узнал, что редакторами «Часов» являются В. Долинин и Ю. Вознесенская (!). Подобных неточностей трудно было избежать.