Симон де Колин, хотя сам он и не был ученым, всецело поддерживал и даже расширил спектр научных трудов, в том числе по естественным наукам (De Nature Stirpium, «О природе растений» Жана Рюэля), космологии и астрологии (Жан Фернель и Сакробоско), не считая приятных глазу томов Горация и Марциала в духе Мануциевых изданий.
Робер Этьенн, а после него его сын Анри Этьенн-второй (1528—1598) являются двумя наиболее выдающимися учеными-печатниками своего века. Робер был одновременно и знатоком Античности, и набожным христианином, и две эти склонности нашли удачное сочетание в его критических публикациях Вульгаты (1527—1528) и Ветхого Завета на иврите (1539—1541, исправленное издание 1544—1546 годов). В своем греческом Новом Завете 1551 года он разделил главы на пронумерованные стихи – это нововведение быстро стало общепринятым. Самым большим достижением Робера в области чистой науки был его Thesaurus linguae Latinae, «Латинский тезаурус» (1531, затем часто переиздавался с исправлениями); до сих пор его не удалось полностью превзойти. Благодаря Dictionarium latino-gallicum, «Латинско-галльскому словарю» (1538), Dictionaire francoislatin, «Французско-латинскому словарю» (1539—1540), и сокращенным школьным изданиям того и другого – оба часто переиздавались – Робер также стал и отцом французской лексикографии.
Робер Этьенн пользовался покровительством, практически личной дружбой, короля Франциска I, единственного государя всех веков, который относился к печати с той же любовью и вниманием, которые Карл I проявлял к своей картинной галерее, а большинство монархов – к величественным дворцам и драгоценностям своих любовниц. Франсуа прозорливо осознал, какую огромную власть может дать возможность обратиться посредством печатного слова к тому, что позднее стали называть общественным мнением. В 1527 году впервые в истории дипломатии его правительство публично разъяснило и обосновало свой политический курс в брошюре Lettres de Francois Ier au Pape, «Письма Франциска I к Папе», которая в своем suppressio veri и suggestio falsi[6]стала образцом для многих будущих информационных изданий правительств. Позднее Этьенн приложил собственное перо и печатный пресс к публикации некоторых таких документов, которые «должным образом информировали всех и каждого», каким образом союзы христианнейшего короля с немецкими протестантами и турецким султаном служили делу европейского мира и религиозного согласия.
Более достойные плоды дали две другие меры, принятые Франциском. В 1538 году он приказал Этьенну передать по одному экземпляру каждой отпечатанной им греческой книги в королевскую библиотеку, которая, стартовав с такого скромного начала, стала первой библиотекой-депозитарием с охраной авторского права. В следующем году король обнародовал кодекс правил для печатников, самым важным из которых является запрет печатникам использовать такую эмблему, которую можно перепутать с эмблемой другой типографии, – порядок, который в равной степени защищал интересы и производителей, и покупателей книг.
Смерть Франциска I (1547) лишила кальвиниста Робера Этьенна защиты, в которой он нуждался в противостоянии с враждебно настроенными богословами Сорбонны. По этой причине в 1550 году он уехал из Парижа в Женеву, после чего его фирма продолжала работать и в Париже, и в Женеве. В Париже брат Робера Шарль (1504—1564) выпустил полное собрание Цицерона (1555), а также Guide de Chemins de France, «Путеводитель по дорогам Франции», оживленный комментариями о «дурных дорогах», «кишащих разбойниками», о «добром вине» и «жирных устрицах». Но Шарль умер в долговой тюрьме и оставил свое обремененное большими долгами дело племяннику Роберу-второму (1530—1571), который был верным сыном римской церкви. Тем временем Анри-второй (1528—1598) и Франсуа (1537— 1582) поддерживали великолепное качество отцовской типографии в Женеве. Анри отметился публикацией длинных серий языческих и раннехристианских классиков, включая первые издания Анакреона, Плутарха и Диодора Сицилийского; но его выдающимся достижением является Thesaurus linguae graecae, «Греческий тезаурус» (1572), достойный аналог и дополнение к работам его отца. Сын Анри-второго Поль (1567—1627) сотрудничал с великим женевским филологом Исааком де Казобоном, его родственником, поддерживая высокий ученый уровень женевского филиала. Однако он поссорился с властями и бежал в Париж. Здесь его сын Антуан вернулся к прежней вере и был награжден титулами королевского печатника и хранителя греческих матриц. Его смерть в 1674 году положила конец непрерывной в течение почти двух веков, самой блестящей из когда-либо существовавших династии ученых-печатников.