Помимо того, Гутенберг не первым заменил дерево металлом, а целый блок – отдельной буквой. В этом отношении он следовал традициям собственного ювелирного ремесла, ибо ювелиры и родственные им мастера всегда вырезали пуансоны для проставления своей марки или подписи, которые наносили надписи на чаши, колокола и другие металлические изделия.
У Гутенберга нашелся и инструмент, пригодный для сжатия и выравнивания влажного и податливого материала (например, типографской бумаги), а именно пресс для вина, который римляне ввезли в его родной Рейнланд еще тысячу лет назад.
Достижение Гутенберга в первую очередь заключается в научном синтезе всех этих различных тенденций и опытов. Он удовлетворил потребность эпохи в большем количестве более дешевой литературы для чтения, заменив ручное ремесло машиной. Опираясь на технический опыт каллиграфа, гравера по дереву и металлу, он создал наборные шрифты, которые можно комбинировать как угодно. И вот наконец наступает момент, когда мы сможем сказать по крайней мере о двух подлинных изобретениях, сделанных Гутенбергом. Даже для набора одного листа требуется множество литер; а для набора целой книги их понадобились бы тысячи. Как размножить их с одного образца, созданного художником по шрифтам и пуансонистом? Гутенберг преодолел эту трудность, применив к ней принцип литья точной копии. С помощью одной вырезанной рельефом литеры и выбитого ею отпечатка на латунном бруске получился бы гравюрный оттиск, или «матрица» («женский» штамп), этой литеры в негативном отпечатке, а уж с такой матрицей можно изготовить любое количество копий этой литеры путем отливки из расплавленного свинца. Копии литер нужно было отливать с длинными ножками, которые можно было крепко ухватить большим и указательным пальцем, составляя из них слова и строчки. Независимо от того, какая буква или знак отливались, эти ножки должны были иметь в точности одинаковую длину, чтобы набранные литерами строки и колонки, установленные на верстатке, образовывали плоскую печатную форму без впадин и выступов. Неизвестно, насколько Гутенберг лично разработал принцип словолитной формы – инструмента, две взаимосвязанные части которого образуют отверстие глубиной около дюйма, закрытое с одной стороны матрицей и открытое с другой для залива расплавленного металла, подгоняемое под любую ширину буквы от широкой W до узкой l. Традиционно считается, что ее изобрел Шёффер. Но Гутенберг, прежде чем прибыл в Майнц и объединил свои усилия с Фустом и Шёффером, должен был разработать какой-то практичный метод литья копий из матриц, неограниченного числа металлических литер, из которых составлялись оптически выровненные, плоские наборные печатные формы. При этом он не только ввел основной принцип высокой печати, но и познакомил Европу с «теорией взаимозаменяемых частей» более чем за три столетия до ее общего распространения в промышленности, теорией, которая является основой всей современной технологии массового производства.
Второе изобретение Гутенберга, без которого печать, как мы ее понимаем, была бы невозможна, – это изготовление типографской краски, которая сцеплялась бы с металлическими литерами и, следовательно, имела бы химические свойства, весьма отличающиеся от свойств чернил, применяемых при получении оттисков с деревянных блоков.
Сейчас невозможно достоверно восстановить детали, при помощи которых винный пресс рейнских виноделов превратился в печатный станок. В первом подробном рассказе об искусстве книгопечатания, который Кёльхофф запечатлел в своей «Кёльнской хронике» (1499), уделяется мало внимания техническим аспектам. Чертеж Дюрера 1511 года, одно из самых ранних изображений, технические специалисты считают недостаточно точным. Как бы там ни было, описание примитивного типографского станка не представляет особого интереса для неспециалиста. Ибо, хотя книги, вышедшие из-под пресса первых станков, до сих пор живут, принося удовольствие и наставление, все же деревянный рычажно-винтовой станок давно перешел в категорию музейных экспонатов. Достаточно сказать, что станок Гутенберга более трех столетий применялся без каких-либо коренных улучшений. На современный взгляд, привыкший к электрическим типографским станкам, он кажется медленным и громоздким инструментом. Чтобы оперировать им, требуется большая физическая сила; прилагаемое усилие и вес машины делали работу на нем тяжелой; площадь печатной формы была очень мала, поэтому требовалась постоянная подгонка. Но такого станка было достаточно для его времени и небольшой на тот момент части общества, которая была способна прочитать отпечатанную на нем продукцию.