— Он овес не ест… — конюх схватил поводья. — Он мясом питается….
Конь в ответ заржал, обнажив острые клыки…
— Да не конь это вовсе… Господи… — упал вместе с тюком косматый.
— Помнится мне, такой был у покойного Амидона… Исчадье… Стой, Исчадье… Ну все, можно седлать… Его Величество изволило выехать на охоту…
Король, прихрамывая, прошел в зал. Охота была утомительной. Он грохнулся на трон. На нем была маска, телесного цвета скрывающая лицо, из-под нее горели глаза с поперечным зрачком, зеленые, жесткие, волчьи. Коротко стриженные темные волосы, были мокрыми от пота. Под маской было жарко, но снять ее не представлялось возможности. Для верховой езды был выкован специальный доспех, с шлемом, Сапог и похожи на левой ноге были сделаны специально для того, чтобы король мог лишь изящно прихрамывать.
«Чем дольше это продолжается, тем меньше шансов найти убийц. Все так заинтересованы моим здоровьем, что поди разберись, кто из них кто. И где эта чертова башня?»
— Я устал… Трапезу пусть принесут ко мне в комнату… — голос звучал низко и глухо. Он с трудом поднялся. Слуги даже не думали, чтобы помочь ему, зная, как король не любит, чтобы к нему прикасались. Зная его нрав, можно было остаться без рабочего места, а то и без головы…
Король похромал в свои покои. Там он подождал, когда накроют стол, приказал все уйти, кроме лекаря, закрыл дверь на засов и с легкостью сел за стол. Потом он встал… от былой хромоты не осталось и следа.
— Ммм… Корсет такой тугой, не вздохнуть — не выдохнуть… Развяжи все это… — король снял маску. Под ним открылась бледная кожа, юное лицо. Вместе с короткой стрижкой это придавало ему мальчишеский вид. На лице на удивление не было ни шрама, ни даже намека на шрам. Гладка, нежная кожа, тонкие черты лица…
— Да быстрее! — лицо исказилось мучительной гримасой нетерпения.
— Если бы я был так молод, как вы миледи, то я бы это сделал намного быстрее… — и старый лекарь мечтательно усмехнулся. — не вертитесь, а то порвете… Мои старые пальцы почти не слушаются меня… Все…
— Я могу вздохнуть полной грудью… — девушка села за стол и жестом пригласила лекаря занять место подле…
— Нет, ваша высочество… Слишком большая честь для меня… — старик продолжил стоять.
— Аугустин, садись… Кто же мне будет помогать, если с тобою что-то случиться… — Принцесса вгрызлась в кусок оленины.
Старик сел. Уже месяц прошел, как в гробнице под именем принцессы Мидори между маленьким Амидоном Первым и Сарионом Великим упокоился молодой король, смертельно раненный во время прогулки по лесу.
— Можно ли немного ослабить корсет впредь… А то мне трудно дышать… — королевна запила ужин терпким, заморским вином.
— Я бы на вашем месте не пил бы так много вина… Это может плохо отразиться на здоровье ребенка…И верховой ездой не следует увлекаться… — лекарь потупил глаза.
— Что? — прошипела королевна и глаза ее широко распахнулись. — Откуда ты знаешь? И сколько мне остается?
— В вашей семье, молвят, ребенок рождается в годовой срок… Иногда даже больший…
— Выходит мне остается … — королевна задумчиво смотрела себе в бокал. — Без месяца год…
— Я не смею спрашивать вас об отце ребенка… — старик хмуро посмотрел на нее.
— Правильно делаешь…
— А ты можешь….. — после недолгого раздумья Мидори подняла глаза.
— Я бы не делал этого на вашем месте… После этого королевская династия прервется окончательно. Жаль, что женщины не имеют права на престол, а то бы вы заняли его по праву.
— Этот вопрос ни разу не поднимался… А тот… Кого я любила, и чьего ребенка я ношу под сердцем — тоже не имеет прав на трон.
— А он знает о… — старик закашлял
— Нет. Кроме тебя и меня об этом не знает никто… А ту служанку, которая вздумала распускать разные сплетни с неделю, как нашли мертвой. — Мидори скорбно посмотрела на ложе. То ложе. На котором умер ее брат, на котором она сейчас спит, то ложе, которое предстояло делить королю и королеве, ради законного наследника…Хм… А это выход из положения… Способ оттянуть время…
— Я женюсь! Это единственный способ продолжать скрывать обман и дальше… А теперь я утомилась, покинь меня. Что говорить — ты знаешь, «король плохо себя чувствует»…и …. поменьше подробностей…
Она закрыла за ним дверь и задула свечи. Каменные стены давили на нее, а во тьме бледным светом горел перстень, подаренный ей братом…
«Где ты сейчас? Где сейчас отец? Где мама? … Я помню момент, когда сообщили о моей, якобы смерти. И под этим предлогом схоронили брата. Благо мы с ним очень похожи… Его одели в белоснежное платье, накрыли прозрачным покрывалом, увили цветами. Так что бы не было видно ран на лице… Старик знает свое дело… Он так исправил челюсть, что никто и не догадался даже до тех пор, пока тяжелая крышка надгробия не укрыла навсегда его от людских глаз… Прости брат… Прости… Я не могла придумать ничего другого… Я должна отомстить…. Рион… Он даже не дрогнул, когда узнал… Я думала он меня любит… я долго следила за гробницей… Он ни разу не пришел…не пришел… не любит…. игра… обман…» Она закрыла голову подушкой. «А камень сверкает так красиво… все что осталось… ниточка к отцу… о, боги… почему одна ложь всегда тянет за собой другую…правильно ли я поступила?… сколько я еще смогу прикидываться… А невеста… Ей придется угрожать… Когда наконец этот клубок развяжется… Во что я втянула всех, во что я втянула себя… во что я втянула тебя…я смогу … я сильная… теперь за двоих… Аугустин — надежный… слишком честный… но проверенный… А вдруг он скажет… не верю… но угрозами его держать нельзя…» и принцесса уснула…
***
— Принцесса Эвен, дочь короля Эртора Избургского… — провозгласил герольд, и невысокая светловолосая девушка с серыми тоскливыми глазами, кутающаяся в парчовый плащ шагнула по тронному залу туда, где по ее соображениям сидел ее будущий супруг… Каждый шаг давался ей с трудом… Она была уже наслышана о своем супруге… Эвен боялась поднять лицо, чтобы увидеть… Но он был в маске. Он с трудом приподнялся, чтобы встретить ее… Гримаса жалости и ужаса исказила ее лицо, но она не могла двинуться с места. Он подошел к ней, поклонился в меру своих возможностей и дворцового этикета. Король был на голову выше ее ростом, очень тонок… говорят, что он совсем еще молод… И тут слезы поступили к горлу Эвен. Она сдерживалась, чтобы не расплакаться… за этого калеку отдал ее отец… С ним она будет делить жизнь, королевство и ложе…
— Я вижу Вы опечалены и разочарованы. — тихий голос под музыку менестреля звучал красиво и насмешливо. — Я не соответствую Вашим ожиданиям?
— Нет, что Вы… Я послушна отцовской воле… Мой отец никогда не пожелал бы мне зла. Все, что он делает — все во благо государства. Этот союз принесет множество долгих и счастливых (на этом слове ее голос предательски дрогнул) лет процветания обоим королевствам. — она прочитала наизусть заученную в дороге фразу.
— Замечательно. — сказал король и помог (это кто кому еще помог) взойти королеве на престол. А потом был обряд венчания, и на светлые волосы королевы легла белоснежная корона. В соборе было очень душно… Королева стояла из последних сил… Король, по видимому тоже… Однажды он предательски покачнулся, но королева еще сильнее сжала его тонкую белую руку, поддержав его изо все сил… А потом был пир… Чете, согласно обычаям желали много чего. Эти пожелания вгоняли в краску королеву и ни вызывали эмоций у короля. На половине праздника чета поднялась, король, подал руку королеве и они удалились… Праздник продолжался.
***
— Как он мог! Как он мог! — рыдала королева, уткнувшись в подушку в отдельных от королевских покоях, пока служанка наполняла чан горячей водой.