И в тот же миг на него обрушилось стальное облако москитов и плотно обволокло его со всех сторон. Атрейо почувствовал нестерпимую боль в левом плече и едва успел подумать: «К Южному Оракулу!», как у него потемнело в глазах.
Когда Волк час спустя домчался до этого места, то увидел лишь огромную паутину, висящую над пропастью, и никого вокруг. След, который вел его сюда, вдруг пропал, и, несмотря на все старания, он не мог его снова найти.
Бастиан оторвался от книги. Он чувствовал себя так плохо, словно и к нему в кровь попал яд Играмуль.
— Хорошо, — сказал он тихо, — что я не в Фантазии. К счастью, таких чудовищ в действительности не существует. Ведь все это только выдуманная история.
А может, не выдуманная? Иначе как же могло случиться, что Играмуль и, видно, Атрейо тоже услышали испуганный крик, вырвавшийся у Бастиана?
Да, от этой книги ему постепенно становилось как-то не по себе…
Глава 5
Отшельники
На одно мгновение — страшное мгновение! — Атрейо показалось, что Играмуль его обманула, потому что, очнувшись, он увидел, что по-прежнему находится в Каменной Пустыне. Он с трудом поднялся на ноги. И тогда он сразу увидел, что, хотя вокруг, куда ни глянь, стеной стояли горы, это был все же совсем другой пейзаж. Казалось, кто-то нагромоздил красно-бурые каменные глыбы, накидал их друг на друга так, что образовалось что-то вроде причудливых башен и пирамид. Земля между ними заросла низким кустарником и травой. Было нестерпимо жарко, солнце палило вовсю и слепило глаза, все вокруг утопало в его сиянии.
Атрейо посмотрел вдаль из-под руки и тогда увидел примерно на расстоянии мили ворота неправильной формы высотой примерно в сто футов, сложенные из неотесанных каменных плит.
Не ведут ли они к Южному Оракулу? Насколько он мог разглядеть, за воротами лежала бескрайняя равнина. Там не было ни здания, ни храма, ни рощицы — ничего такого, где бы мог находиться Оракул.
Мальчик все еще стоял, раздумывая, что же ему теперь делать, как вдруг услышал глубокий голос, отдающий бронзовым гулом:
— Атрейо… — И еще раз:
— Атрейо!
Он обернулся и увидел, что из-за красно-бурой каменной башни выползает Дракон Счастья. Раны его кровоточили, и он так ослабел, что с трудом дополз до Атрейо. И все же он весело подмигнул ему своим рубиновым глазом и сказал:
— Ты удивляешься, что и я тут оказался? Правда, когда я болтался в этой ужасной паутине, я был как в параличе, но я слышал все, что тебе сказала Играмуль. И тогда я подумал, что ведь и меня она укусила, так почему бы мне не воспользоваться тем секретом, который она тебе доверила? И удрал от нее.
Атрейо очень обрадовался Дракону.
— Мне было тяжело оставлять тебя на растерзание Играмуль, — сказал он, — но что я мог поделать?
— Ничего, — ответил Дракон Счастья. — Но ты все равно спас мне жизнь, пусть даже с моей помощью.
И он снова подмигнул, но теперь уже другим глазом.
— Спас жизнь, — повторил за ним Атрейо, — но всего на час. Этот срок отмерен нам обоим. С каждой секундой я все больше чувствую действие яда Играмуль.
— На каждый яд есть противоядие, — сказал Белый Дракон. — Вот увидишь, все будет хорошо.
— Даже представить себе этого не могу.
— Откровенно говоря, и я тоже, — признался Дракон. — Но это и есть самое прекрасное. С этой минуты тебе будет сопутствовать удача. Ведь недаром же я Дракон Счастья. Даже когда я висел в этой ужасной липкой сетке, меня не покидала надежда. И, как видишь, я был прав.
Атрейо улыбнулся.
— Скажи мне, почему ты захотел оказаться здесь, а не в каком-нибудь более приятном месте, где тебя, может, вылечили бы?
— Потому что отныне моя жизнь принадлежит тебе, — сказал Дракон. — если, конечно, ты примешь этот дар. Я подумал, что для успеха Великого Поиска тебе надо быстро передвигаться. Ты увидишь, что лететь по небу на моей спине куда веселее, чем плестись на своих двоих или даже скакать на добром коне. Ясно?
— Ясно! — ответил Атрейо.
Кстати, — добавил Дракон, — меня зовут Фалькор ‹вообще-то, в немецкой книге его имя — Fuchur, но поскольку большинство людей в мире познакомилось с ним из знаменитого фильма по этой книге — The Neverending Story, где его звали именно так, как данном тексте, то придержемся и мы его. Тем более что правильно произнести это имя по-немецки все равно трудно, а вот английский вариант — заметно легче! (примеч ск.)›.
— Привет, Фалькор! — сказал Атрейо. — Но пока мы с тобой разговариваем, проходят те драгоценные минутки, которые у нас еще остались. Что нас может спасти?