— У нас в Гнилом Болоте, — продолжал Блуждающий Огонек, запинаясь, — произошло нечто… Нечто, с вашего позволения, непостижимое… Собственно говоря, это и сейчас продолжает происходить… Это… Трудно описать… все началось с того, что… Короче… На востоке нашей страны есть озеро… Точнее, было озеро… называлось оно Кипучая Лужа… Так вот… все началось с того, что в один прекрасный день наше озеро, с вашего позволения, исчезло… Понимаете, его просто больше нет… Корова языком слизнула…
— Вы хотите сказать, — попробовал уточнить Укюк, — что оно вдруг высохло?
— Да нет! — воскликнул Блуждающий Огонек. — Если бы оно высохло, то на этом месте осталось бы, с вашего позволения, высохшее озеро… Но у нас вышло иначе… Там, где было озеро, теперь нет ничего… Там просто НИЧТО, понимаете?
— Там теперь дырка, что ли? — удивленно проскрипел Скалоед.
— Увы, дырки там, с вашего позволения, нет, — ответил Блуждающий Огонек с беспомощным видом. — Дырка — это не ничто, а нечто, а там вообще ни-че-го нет…
Трое посланцев многозначительно переглянулись.
— Как же оно выглядит, это, угу-гу, НИЧТО? — поинтересовался Ночной Эльф.
— Это-то как раз и трудно описать, — растерянно пробормотал Блуждающий Огонек. — Никак… Это, с вашего позволения, никак не выглядит!.. Это будто… будто… Нет слов, чтобы это выразить!..
— Это будто ты становишься слепым, когда глядишь на то место, — вдруг произнес Мелюзга. — Так, что ли?
Блуждающий Огонек уставился на Мелюзгу с разинутым ртом.
— Абсолютно точно сказано!.. Но откуда… Вам что, это тоже известно?..
Тут раздался скрип Скалоеда:
— Скажи, этим все и кончилось?
— Поначалу — да… — объяснил Блуждающий Огонек. — Вернее, это место становилось все больше и больше… А вся область, ну, остальная территория, все уменьшалась и уменьшалась… Племя Унекеумпф, которое жило не тужило на берегу Кипучей Лужи, вдруг почти исчезло, а кто не исчез, бросился бежать из этих мест. А потом такие же необъяснимые события стали происходить и в других уголках Гнилого Болота… Иногда это были совсем маленькие пропажи. Я видел, например, НИЧТО величиной с яичко болотной курочки… Но потом оно, это крохотное НИЧТО, обязательно расширяется. И если кто-нибудь по рассеянности попадет туда ногой или рукой, то исчезает и нога, и рука… В общем, исчезает все, что бы туда ни попало… К слову сказать, это абсолютно не больно, просто вдруг у кого-то, с вашего позволения, начинает чего-то не хватать… Некоторые даже, когда подходили слишком близко, сами кидались в НИЧТО и пропадали навеки… Дело в том, что НИЧТО обладает необоримым притяжением, растущим вместе с ним… Никто в наших краях не может объяснить это страшное явление, никто не знает, как оно возникло и как с ним бороться. И так как оно все больше распространяется, решили отправить посланца к Девочке Королеве, просить у нее совета и помощи… Вот я и есть этот самый, с вашего позволения, посланец…
Все трое выслушали его молча, не поднимая глаз.
— Угу-гу! — прервал молчание Ночной Эльф душераздирающим голосом. — В моих краях происходит буквально то же самое, и меня послали буквально с тем же поручением, что и тебя, угу-гу!..
Мелюзга повернулся к Блуждающему Огоньку.
— Все мы прибыли из разных областей Фантазии, — пропищал он. — Мы встретились здесь совершенно случайно, однако все мы несем Девочке Королеве одну и ту же горькую весть.
— Это значит, что вся Фантазия в беде, — прокряхтел Скалоед.
Блуждающий Огонек в смертельном испуге переводил взгляд с одного на другого.
— Тогда нельзя терять ни минуты! — выкрикнул он, подскочив.
— Мы как раз и собирались тронуться в путь, — объявил Мелюзга. Мы сидим здесь только потому, что в лесу сейчас темно, хоть глаз выколи. Но поскольку вы теперь с нами, Блюбб, вы сможете освещать нам путь.
— Об этом не может быть и речи! — решительно заявил Блуждающий Огонек. — Весьма сожалею, но я никак не могу светить тем, кто разъезжает на улитках. Спешу!
— Да это же гоночная улитка! — обиженно произнес Мелюзга.
— Не хочет светить — не надо! — разозлился Ночной Эльф. — А мы тогда ему не укажем, в каком направлении двигаться!
— Интересно, кому вы все это говорите? — снова заскрипел Скалоед.
И в самом деле, Блуждающий Огонек уже не слышал ни слова — он метался по темному лесу, все удаляясь и удаляясь.
— Ну и пусть! — беспечно заявил Мелюзга Укюк, сдвигая на затылок красный цилиндрик. — Разве можно полагаться в пути на Блуждающий Огонек?
И он лихо вскочил на свою гоночную улитку.