Теперь попробуем выяснить себе, каким образом должна в будущем конница, вооруженная револьвером, атаковать пехоту. Каждый человек должен быть обучен стрелять на галопе и сейчас же бросаться в отверстие, которое он себе выстрелом пробьет в неприятельских рядах. Почему это не может быть более действительным образом действия, нежели простой налет с холодным оружием в руках? Два-три выстрела, сделанных каждым всадником, начиная с 75 шагов от пехоты, должны же причинить некоторые потери или же по крайней мере помешать спокойному прицеливанию пехоты, произвести известный беспорядок, а быть может, и побудить некоторых к отступлению. Если затем коннице действительно удастся ворваться в ряды, то разве револьвер не окажется действенным и смертоносным оружием?
Заботливым обучением можно без особенного труда довести людей до того, что они будут с достаточной меткостью стрелять на карьере: и так как всеми признано, что в будущем конница, чтобы иметь возможность действовать, должна быть отлично обучена, то почему бы стрельба из револьвера не могла быть включена в число предметов обучения? Если затем соединить силу удара коня с действием из револьвера, то разве не получится гораздо более вероятности для прорыва неприятельской пехоты, чем теперь при условии вооружения всадников только саблей?
Придают большое значение моральному впечатлению, производимому блеском стали на пехоту; но если вникнуть в дело поближе, то нельзя будет не прийти к заключению, что сабля здесь совершенно ни при чем. Представьте себе только, что конница с обнаженным оружием идет медленным аллюром на противника или выжидает его приближения, стоя на месте, — произвел ли бы тогда блеск стали какое-нибудь впечатление на пехоту? Вероятно, ровно никакого. Если, напротив, представить себе несущиеся полным ходом сомкнутые линии всадников с оружием в ножнах, то разве вид их не произведет при всяких обстоятельствах сильного нравственного впечатления? И разве удар их не будет более чувствителен для пехоты, чем удар медленно подходящей конницы с обнаженным оружием? [133]
Мы вполне убеждены, что главное значение, как физическое, так и моральное, имеет сила удара; если же к ней присоединить еще смертоносное действие револьвера, то разве это не будет способствовать подъему нравственной силы всадника, им вооруженного? Самое доверие пехоты к огнестрельному оружию поможет делу и будет способствовать тому, что она станет опасаться быстро следующих друг за другом выстрелов из револьвера более, чем блеска сабельного клинка.
Поэтому, казалось бы, что если действительно желают иметь конницу, которая была бы в состоянии атаковать с успехом на поле сражения пехоту и артиллерию, то ее совершенно необходимо вооружить револьвером и обучить искусному действию из него на полном ходу. Саблю следует оставить для преследования и борьбы с неприятельской конницей[134], когда порядок может быть лучше сохранен, так как если нет потерь при приближении, то сабля может быть употреблена с успехом. Как кажется, в армии южан каждому всаднику было предоставлено действовать тем оружием, которым он желал: поэтому мы видим, что одновременно в той же части одни люди рубят саблей, другие — стреляют из револьвера.
133
Вряд ли правильно отделять эти два впечатления от блеска оружия и от несущейся массы. Моральное впечатление есть всегда продукт многих факторов, из которых каждый, взятый отдельно и рассматриваемый в спокойном состоянии духа, покажется совершенно безобидным. Звук копыт несущихся лошадей также производит впечатление, которого переступание лошади на месте, очевидно, произвести не может. Так же точно впечатление, производимое обнаженной саблей, происходит не от одного ее блеска, но от сознания, что через несколько секунд сильные и ловкие люди, владеющие этими саблями и приближающиеся полным ходом, налетят на испуганного врага и подобно виденному здесь или там разнесут всех. Если же люди слабы, или лошади движутся медленно, или противник остается хладнокровным с сознанием своей силы и того, что прежде постоянно отражал такие атаки, то, конечно, один блеск обнаженных клинков ничего не поделает. Кроме того, можно сказать, что и одного приближения всадников полным ходом недостаточно; какое впечатление произвел бы вид приближающейся толпы неумелых ездоков, хотя бы и увешанных всяким оружием, несущихся на не повинующихся им лошадях. Вероятно, подобная картина вызвала бы только насмешку или сожаление. Примеч. пер.
134
Если револьвер действительно настолько лучше сабли, то почему же не воспользоваться им и против конницы? Почти все вышеприведенные примеры относятся к стычкам двух конных частей. См. еще с. 463. Примеч. пер.