Генуэзцы пришли в восторг, видя, как французский полководец во второй раз возвращается в их город с толпой пленных. Влияние его сделалось огромным. Армия и жители повиновались ему с глубочайшей покорностью.
По возвращении в город, 18 апреля, Массена тотчас занялся устройством полиции и снабжением города продовольствием. Боясь измены со стороны генуэзских дворян, он принял меры предосторожности. Национальной гвардии, состоявшей из лигурийских патриотов, приказано было при первой тревоге явиться на главную городскую площадь на помощь французскому отряду, стоящему там с зажженными фитилями. Не принадлежавшие к гвардии жители города при этом сигнале должны были убираться по домам, только войска имели право оставаться на улицах. В обычное время жителям велено было возвращаться домой в десять часов вечера, а многочисленные сходки были строго запрещены.
Массена отдал приказание собрать весь хлеб, находившийся в Генуе, обещая платить за него; он и в самом деле платил, когда его приносили добровольно, но в случае отказа делал обыски в домах и забирал хлеб насильно. Собрав весь хлеб, он определил порции армии и народу, таким образом добыв средства прокормить солдат и бедный народ в продолжение первых двух недель осады.
Надеялись, что благоприятный ветер отгонит англичан и откроет дорогу транспорту с хлебом, который должны были пригнать лигурийские и корсиканские корсары, получившие патенты на то, чтобы забирать суда, груженые хлебом. Словом, Массена решил дойти до последней крайности и скорее употребить на прокорм войска какао, которым были наполнены магазины в Генуе, но не сдаваться. Имея немного денег, присланных Первым консулом, он прибегал к ним в крайних случаях, а иногда употреблял их в утешение несчастным своим солдатам в их жестоком страдании. Несколько тысяч уже выбыли из рядов в беспрестанных стычках, несколько сот лежали в госпиталях. В целом же оставалось около 12 тысяч человек, годных в дело.
Среди этих тяжелых испытаний вид генерала Массена, всегда уверенного и спокойного, передавал и другим поддерживавшую его бодрость. А между тем адъютант Массена Франчески в простом челноке перебрался на берег Ниццы для свидания с Первым консулом, чтобы уведомить его о страданиях и подвигах Лигурийской армии и угрожавшей ей опасности.
Утром 30 апреля общая канонада, раздавшаяся вдруг со всех сторон, возвестила важное предприятие со стороны неприятеля. В самом деле, австрийцы в этот день выставили огромные силы. Граф Гогенцоллерн атаковал плато Двух Братьев, на котором стоял форт Диамант. Храбрый офицер на требование сдачи отвечал, что сдаст вверенный ему пост только в том случае, если его отнимут силой оружия.
Этот форт был очень важен, потому что оттуда можно было командовать всеми укреплениями. Из австрийского лагеря открыли сильный огонь, и в то же время было предпринято несколько атак, чтобы уменьшить пространство, занимаемое французами. С другой стороны австрийцы овладели деревней Сан-Мартино д’Альбаро и почти заняли грозную Мадонну дель Монте, позицию, с которой можно было громить город. Уже дивизия генерала Арно очистила последние дома деревни; уже солдаты покидали ряды; многие из них перестреливались врассыпную. Массена поспешил на место, сам собрал их, возобновил бой и удержал неприятеля.
Прошло полдня, надо было поправить дело. Массена немедленно возвратился в Геную и отдал нужные приказания. Он дал генералу Сульту 73-ю и 106-ю полубри-гады и приказал возвратить плато Двух Братьев.
Дивизия Арно, снова посланная вперед, обошла деревню Сан-Мартино д’Альбаро, отбросила занимавший ее неприятельский отряд, взяла несколько пленных и прикрыла правый фланг французских колонн, шедших на форт Квецци. Храбрый полковник Мутон с двумя батальонами 3-й дивизии атаковал форт с фронта. Несмотря на невероятные усилия, он был отбит, но не отступал, пока пуля не ранила его навылет в грудь и не положила полумертвого на поле битвы.
Массена из оставшихся у него двух батальонов один послал на правый, а половину другого — на левый фланг неприятельской позиции. Упорный бой завязался около форта Квецци. Будучи на слишком близком расстоянии, чтобы перестреливаться, противники бились камнями и ружейными прикладами. Французы готовы были поддаться превосходящему числом противнику. Тогда Массена сам кинулся вперед с последним батальоном и решил исход битвы. Форт Квецци был возвращен французам.