Австрийцы, теснимые с позиции на позицию, оставили множество убитых, раненых и пленных. Массена, до сих пор медливший идти на приступ Двух Братьев, воспользовался впечатлением, произведенным его успехом, и в ту же минуту дал приказание Сульту овладеть высотой. Неприятель долго и горячо защищался, но французы наконец овладели высотой.
Таким образом, после жаркой битвы, длившейся целый день, они возвратили плато Двух Братьев, форт Квецци и посты в Сан-Мартино д’Альбаро и в Мадонна дель Монте, словом, все важные позиции, без которых осада Генуи была невозможна.
Вечером Массена возвратился в Геную, за ним несли лестницы, припасенные неприятелем, чтобы влезать на стены. Австрийцы лишились в этот день 1600 человек пленными и 2400 убитыми и ранеными. С начала военных действий Массена истребил и взял в плен от двенадцати до пятнадцати тысяч человек и, что всего важнее, довел неприятеля до того, что он пал духом.
Пятого мая прибыло небольшое судно, груженное хлебом, которого хватило бы на пять дней. Это была драгоценная посылка, потому что продовольствия оставалось очень мало. Городу была необходима скорая помощь, иначе он не мог долго держаться.
Получив из Лигурии эти известия, Первый консул начал настаивать, чтобы Моро открыл военные действия. Уже целый месяц все было улажено между ними, и со стороны правительства не существовало никакой задержки для начала действий Рейнской армии. Но Моро, от природы довольно медлительный, не решался ступить на неприятельскую землю, пока не был уверен в успехе, и понапрасну откладывал начало операции. Каждое промедление с его стороны задерживало выступление Резервной армии и увеличивало бедствия, которые терпел со своим войском Массена. «Поспешите, — писали Моро из Парижа, — и быстрым успехом дайте возможность поскорее выручить генерала Массена. Он лишен продовольствия и уже две недели с изнуренным войском выдерживает отчаянную борьбу. Мы обращаемся к вашей любви к отечеству и собственной вашей пользе: если Массена сдастся, надо будет взять у вас часть войска и послать на Рону, для защиты южных департаментов». Наконец, посредством телеграфа, Моро было дано формальное приказание переправиться через Рейн.
Причины, удерживавшие Моро без действия, были бы уважительны в менее стесненных обстоятельствах. Эльзас был разорен; Швейцария, которую уже два года топтали войска всей Европы, не предоставляла никаких средств для поддержания сил войска. Моро содержал армию запасами рейнских крепостей. Однако же не в этом заключалась настоящая причина его медлительности, — напротив, это скорее побудило бы его искать продовольствие на неприятельской земле, — но его артиллерия и кавалерия испытывали недостаток в лошадях. У него не было ни рабочих, ни оружия, едва хватало оборудования, чтобы навести мост.
Однако же он согласился обойтись без необходимого, в надежде добыть все дорогой. Армия его была так хорошо составлена, что могла справиться с задачей без всего или, в случае нужды, завоевать все необходимое. В конце апреля Моро решился открыть кампанию, которая стала лучшей в его жизни и одной из самых славных в истории Франции.
У него, как мы видели, было 130 тысяч человек. Тысяч тридцать занимали крепости и мостовые укрепления. В действующей армии оставалось 100 тысяч, готовых выступить в поход. Особенно превосходна была пехота: она состояла из 82 тысяч, артиллерии было 5000 при 116 орудиях, конницы — 13 тысяч единиц. Как видим, артиллерия и конница были в гораздо меньшей пропорции, чем обыкновенно принято, но они были очень хорошо составлены, к тому же превосходство пехоты позволяло обойтись без всякого другого рода войск.
Моро давно принял систему деления армии на отдельные корпуса, имеющие полный состав в пехоте, артиллерии и коннице и способные действовать без помощи других корпусов. Опыт скоро показал их неудобство — именно в том, что они увлекаются и начинают действовать порознь, отдельно друг от друга, особенно когда главнокомандующий не настолько тверд, чтобы беспрестанно связывать их операции в один общий план. Это неудобство в данном случае еще более увеличилось от странного распоряжения. Моро принял непосредственное руководство над одним из корпусов, а именно — над резервным. Сен-Сир, который давно уже служил у Моро и имел на него довольно большое влияние, долго сопротивлялся этому распоряжению. Но его возражения не произвели желаемого действия, Моро упорствовал в своем намерении из снисхождения к частным выгодам некоторых лиц. Он уже назначил начальником своего штаба генерала Дессоля; желая дать место генералу Лагори, одному из тех опасных друзей, которые впоследствии погубили его13, он назначил его своим помощником по Резервной армии. Это обстоятельство дало Сен-Сиру повод к недовольству, которое скоро превратилось в явную размолвку между ним и Моро.
13
Речь идет о заговоре Пишегрю — Кадудаля, к которому сочли причастным не только Моро, но и его друга Лагори, имевшего на него большое влияние.