Этот горец умер совсем недавно, на своей родине, счастливо владея тем, что подарил ему властитель мира. Такой акт благотворительности в минуту столь важных событий достоин особенного внимания. Даже если это была просто прихоть завоевателя, разбрасывающего наудачу добро и зло, с одинаковой легкостью ниспровергающего царства и возводящего хижины, такие прихоти не мешает приводить на память хотя бы в назидание владыкам мира; но поступок этот показывает еще и другое. Душа человеческая в минуты пламенных желаний расположена к благу: она творит добро и смотрит на него как на средство заслужить то, чего просит у Провидения.
Первый консул пробыл у монахов несколько минут, поблагодарил их за попечения об армии и оставил большое вознаграждение — для вспомоществования бедным и путешественникам. Затем Бонапарт совершил быстрый спуск, скользя прямо по снегу, и к вечеру прибыл в Этрубль.
На следующее утро, отдав несколько распоряжений касательно артиллерийского парка и съестных припасов, он отправился в Аосту и к крепости Бард. Убедившись лично, что все, о чем ему доносили, совершенно справедливо, он решился провести пехоту, конницу и четырехфунтовые орудия по той самой тропинке через Аль-баредо, что легко стало бы возможным, если хорошенько отремонтировать дорогу. Нужно было предпринять попытку захвата крепости или отыскать средства миновать ее, переправив артиллерию через какое-нибудь соседнее ущелье.
Французы завладели единственной улицей, составляющей город в крепости, но пройти по ней могли только под таким сильным дождем ядер, что невозможно было и думать провезти артиллерийские снаряды, хотя идти было совсем недалеко. От коменданта потребовали сдачи, но он отвечал с твердостью, как человек, вполне понимающий всю важность вверенного ему поста. А значит, только силой можно было пробить себе дорогу. Пушки, поставленные на горе Альбаредо, не производили большого действия. Попробовали взять приступом первую стену крепости; но несколько отважных гренадеров были только понапрасну изранены и убиты.
В это время войска проходили по тропинке Альбаредо. Тысяча пятьсот человек, где было нужно, наскоро поправили дорогу. Армия проходила гуськом; кавалеристы вели за поводья лошадей. Австрийский комендант крепости был в отчаянии, видя, как французские колонны проходят мимо, и чувствуя, что не может остановить их. Он известил о происходящем Меласа и поклялся, что французам не удастся переправить ни одной пушки.
В это время французская артиллерия пустилась на одну чрезвычайно отважную авантюру; пользуясь темнотой ночи, она хотела провезти орудие под выстрелами крепости. К несчастью, неприятель, пробужденный шумом, выбросил несколько зажигательных снарядов, которые вполне осветили дорогу, и вслед за тем засыпал ее ядрами. Из тринадцати канониров, которые отважились провезти орудие, семеро было убито или ранено. Это могло обескуражить и самых отважных солдат, но они придумали новую хитрость, хотя тоже чрезвычайно опасную.
Улицу покрыли соломой и навозом, орудия обложили паклей и выпрягли, и добрые артиллеристы повезли их на себе вдоль по улице, под самыми батареями крепости. Эта уловка им удалась. Неприятель, который стрелял по временам из предосторожности, поразил нескольких канониров; но скоро, несмотря на стрельбу, вся тяжелая артиллерия была вывезена, и страшное препятствие, которое озаботило Первого консула гораздо более, чем трудный переход через Сен-Бернар, было преодолено.
Пока совершалась эта смелая операция, Ланн во главе своей пехоты продвигался вперед. Двадцать второго мая он приступом взял город Ивре.
Там находилось от пяти до шести тысяч австрийцев, Ланн многих забрал в плен, остальных вытеснил из долины и занял выход на Пьемонтскую равнину на всех пунктах, указанных Первым консулом. Через несколько дней город Ивре, защищенный австрийцами, перестал быть препятствием, но сделался, напротив, предметом особых забот. В нем нашли орудия и съестные припасы; его начали вооружать и снабжать продовольствием, чтобы в случае неудачи обратить в опорный пункт отступающей армии.
Ланн с авангардом вышел из долины Аосты 26 мая. Австрийскому генералу Хаддику поручили запереть выход из Альп, который был прикрыт маленькой речкой с мостом. Ланн быстро пошел к мосту. Внезапный и хорошо направленный батарейный огонь встретил французские батальоны пехоты, но не остановил их.