Таково было распределение пятидесяти с лишком тысяч солдат, которыми Первый консул мог располагать в эту минуту. Все эти войска были размещены так, что могли с величайшей скоростью поспевать друг к другу на подкрепление.
Казалось, что здесь Бонапарт решительно оставил свою обычную систему сосредоточения всех сил накануне большой битвы. Хотя такая концентрация войск в решительную минуту, когда два противника идут друг на друга, почитается верхом военного искусства, она не может быть применена, когда один из воюющих старается спастись бегством: тут главное искусство состоит в том, чтобы сначала остановить его, а потом уже вступать в битву.
Здесь был именно такой случай. Бонапарт должен был раскинуть около австрийской армии сеть, и притом такую сеть, которая была бы в силах удержать ее. Если бы на Тичино и в низовьях По были расставлены одни авангарды, способные только подать знак к тревоге, а не преградить неприятелю дорогу, вся цель была бы потеряна.
Обдумав свой план, генерал Бонапарт сделал сообразные с ним распоряжения. Он отправил Бертье, Лан-ну и Мюрату следующее предписание:
«Сосредоточьтесь около Страделлы, 8-го, или не позднее 9-го, вам придется столкнуться с пятнадцатью или восемнадцатью тысячами австрийцев, идущих от Генуи. Идите к ним навстречу и уничтожьте их. Тогда у нас будет настолько меньше врагов в день решительной битвы с главной армией Меласа».
Отдав это приказание, он сам выехал 8 июня из Милана, чтобы переправиться через По и на следующее утро быть у Страделлы.
Невозможно было с большей точностью предугадать движение неприятеля. Девятого июня рано утром генерал Отт, который вел свой главный корпус по дороге от Генуи к Тортоне, подходил к Страделле, как это и предвидел Бонапарт. Он вел с собой и дивизии Готтесгейма с О’Рейли, которых встретил во время их отступления, желая атаковать Пьяченцу и не представляя себе, что почти вся французская армия расставлена эшелонами в ущелье у Страделлы. Считая отряды, которые к нему присоединились, у него было от семнадцати до восемнадцати тысяч человек.
Ланн к утру 9-го числа мог объединить под своим началом только от семи до восьми тысяч, но благодаря беспрестанным распоряжениям главнокомандующего к нему в течение дня должны были подоспеть еще пять или шесть тысяч.
Поле битвы было то самое, которое мы описали. Левое крыло армии Ланна было расположено на Апеннинских высотах, центр стоял на дороге, правое крыло располагалось в долине реки По. Ланн сделал ошибку, слишком вытянувшись в направлении к Кастеджо и Монтебелло, где дорога выходит из ущелья вследствие расширения равнины. Но французы, полные уверенности в своих силах, хоть и оказались в меньшинстве, но готовы были на величайшие подвиги, особенно руководимые таким вождем, как Ланн, который в высшей степени обладал искусством воодушевлять их.
Итак, Ланн, направив на Кастеджо дивизию Ватре-на, заставил аванпосты О’Рейли растянуться. План его состоял в том, чтобы завладеть городком Кастеджо, который лежал перед ним на дороге. Многочисленная австрийская артиллерия, расставленная на ней, простреливала окрестности во всех направлениях. Два батальона старались обойти эту убийственную артиллерию справа; в то же время слева третий батальон и еще одна полу-бригада взбирались на соседние возвышения, а оставшаяся часть дивизии Ватрена пошла на сам Кастеджо, где находился центр неприятельских войск.
Отчаянный бой завязался на всех пунктах. Французы уже завладели было всеми атакуемыми позициями, но генерал Готтесгейм подоспел со своей пехотой на помощь к О’Рейли и опрокинул батальоны, которые взобрались на возвышения. Ланн под страшным огнем удерживал солдат и не давал им отступить перед превосходящими силами. Несмотря на это, они готовы были бежать, как вдруг на помощь явилась дивизия Шамберлака.
Генерал Риво снова взобрался на высоты, собрал батальоны, которые были оттуда изгнаны, и после неимоверных усилий сумел там удержаться.
Во время этих нападений на оба неприятельских крыла храбрый Ватрен должен был выдерживать отчаянный бой в Кастеджо; несколько раз он брал и опять отдавал город. Но Ланн, который повсюду успевал на своем коне, дал делу решительный поворот. По его приказанию генерал Риво спустился к Кастеджо с противоположной стороны, а в это же время нескольким отрядам удалось обойти оспариваемый городок. Теперь и тот и другие направились к Монтебелло. Между тем и генерал Ватрен, сделав последнее усилие, пробил неприятельский центр и наконец перешел за Кастеджо.