Генерал Лористон, поспешно отбыв в Амстердам, прибыл туда 13 июля, и нашел всех внимательными, любопытными и заранее покорившимися объединению, которое было слишком предсказуемо, чтобы вызвать волнения. Ему вручили королевского принца, которого охраняли с почтением, но и с убеждением, что править он не будет. Великий казначей Лебрен прибыл на следующий день и был торжественно встречен у городских ворот королевской и национальной гвардией и гражданскими властями. Королевские гвардейцы, довольные тем, что стали гвардейцами императорскими, кричали «Да здравствует Император!», толпа оставалась мирной. Чиновники, надеясь сохранить свои должности, приветствовали нового хозяина, как делают в любое время в любой стране. На следующий день они принесли присягу, а один из новых голландских министров напомнил принцу Лебрену, по обыкновению несколько рассеянному, что тот забыл отдать распоряжение о вознесении молитв за Императора в церквях Амстердама. Остроумный великий казначей сам признался в этом Наполеону, лукаво заметив, что он в Голландии не самый его усердный подданный.
Едва получив первые донесения от своих агентов, Наполеон постановил свои планы относительно морского флота. Роттердам и Амстердам были двумя главными портами Голландии и двумя крупными центрами рабочего населения, но они были строительными портами, а не портами оснащения. Суда, построенные в Роттердаме, перемещались по внутренним каналам в Хеллевутслёйс; суда, построенные в Амстердаме, отправлялись по Зёйдерзее в Гельдер, в точности как те, что, сходя с верфей Антверпена, спускались во Флиссинген, где оснащались и занимали военную позицию. Наполеон решил, что в устьях Нидерландов будет три флота: флот Флиссингена, строящийся в Антверпене, флот Хеллевутслёйса из Роттердама и флот Гельдера из Амстердама. Он приказал тотчас приступать к закладке линейных кораблей и фрегатов в Роттердаме и в Амстердаме, к ремонту судов, которые еще могли выйти в море, и к оснащению 5 кораблей в Хеллевутслёйсе и 8 кораблей в Гельдере, с соответствующим количеством фрегатов и корветов. В следующем году количество построенных и оснащенных судов должно было удвоиться. Наполеон приказал набрать матросов, и хотя многие из них эмигрировали в Англию, он надеялся, при хорошей плате, найти достаточно матросов для будущих кораблей. Сырья для кораблестроения было в достатке, а то, чего не было в самой Голландии, имелось в Швейцарии: лес срубленный, но не отправленный за отсутствием денег. Денег вскоре должно было стать достаточно, равно как и сырья, благодаря 50 %-ной пошлине на ввозимые товары и продаже американских грузов. В ожидании этих поступлений Наполеон имел в своем распоряжении акции амортизационного фонда, которые ценились повсюду и принимались как твердая валюта. Он одолжил их на сумму в 20 миллионов голландскому казначейству, а взамен оставил амортизационному фонду склад гвоздики, который стоил 10 миллионов, а также 10 миллионов недвижимости, отобранной из лучших государственных владений новых департаментов. Эти двадцать миллионов в акциях амортизационного фонда, охотно принятые голландскими капиталистами, позволили оживить порты и верфи Голландии.