Однако, помимо вынужденной надбавки в 50–60 % в пользу контрабандистов всех наций, такое положение вещей имело еще одно серьезное неудобство: французским потребителям приходилось платить больше, чем всем остальным. Так, по мере удаления от Парижа сахар, кофе, хлопок, индиго падали в цене. Причина такого коммерческого явления таилась в том, что с удалением от центра французской администрации бдительность слабела или теряла эффективность. Несомненно, оккупация Голландии и присутствие Даву с войсками на побережье Северного моря уменьшали это различие, уравняв надзор повсюду; но нельзя было надеяться, что удастся уравнять цены.
Эти два неудобства – огромная надбавка контрабандистам и рост цен во Франции – были своего рода пыткой для Наполеона. Он держал по два торговых совета в неделю, и на этих советах ему непрестанно докучали возражением, что контрабанда всё равно проникает через границу, что бы он ни делал. «Что ж, – сказал он однажды, – я нашел средство расстроить расчеты контрабандистов и англичан. Я разрешу ввоз колониальных продуктов за пошлину в 50 % и таким образом сохраню между складами Лондона и рынками континента препятствие, которое удержит эти продукты в пределах низких цен на лондонском рынке и обеспечит высокую цену на рынках Гамбурга, Амстердама и Парижа. Я усилю бдительность и позволю англичанам ввозить товары после уплаты пошлины, так что им придется платить не контрабандистам, а моим таможенникам. Моя казна получит все барыши от контрабанды, а англичане понесут все расходы по восстановлению моего морского флота».
Наполеон велел доставить ему сведения из различных концов Европы и после многочисленных сравнений признал, что пошлина в 50 % в самом деле удержит низкие цены в Лондоне и высокие – на континенте, а дороговизна на континенте станет равной для потребителей Парижа, Амстердама, Гамбурга и Швейцарии; словом, прядильщикам Мюлуза не придется платить за хлопок больше, чем прядильщикам Цюриха.
Решив обложить все колониальные продукты пошлиной, но не отказавшись от системы континентальной блокады, Наполеон сохранил во всей теоретической строгости запрет на сообщение с англичанами, прием произведенных ими и колониальных товаров и подтвердил распоряжение о том, что, как и в прошлом, всякий товар этих двух видов, обнаруженный с подтверждением его происхождения, будет подлежать немедленному аресту и конфискации. Но у колониальных товаров случалось и другое происхождение, которое называли тогда разрешенным: то были, к примеру, грузы, привозимые судами с лицензиями или настоящими нейтралами, или добыча французских корсаров или корсаров союзников. Наполеон распорядился, чтобы колониальные продукты из этих источников имели свободное хождение при наличии сертификатов происхождения и после уплаты – при ввозе на континент либо при всяком пересечении границы – 50 %-ной пошлины. Было решено, что платить можно будет деньгами, векселями или натурой, то есть сдавая половину веса продукта.
После установления этого принципа всякий колониальный товар должен был облагаться пошлиной, где бы он ни встретился, и если не могли доказать, что пошлина за него уже уплачена, он объявлялся ввезенным контрабандным путем и подлежавшим конфискации. Вследствие чего Наполеон добавил к своей системе распоряжение о внезапных досмотрах, которое надлежало исполнить одновременно во всех местах, где имелись средства принуждения. Так Наполеон надеялся захватить почти всюду в одно время и забрать для своей казны или для казны союзных государств половину товара в случае его декларирования и весь товар полностью в случае его сокрытия. Понятно, к чему могло привести одновременное применение этой меры почти на всем континенте и каким ужасом она должна была исполнить многочисленных партнеров британской коммерции. Обширные склады колониальных продуктов, скопившихся в результате нелегального ввоза, имелись не только в Голландии, но и в Бремене, Гамбурге, Гольдштейне, Померании, Пруссии, Данциге, Лейпциге, Франкфурте, Аугсбурге, Швейцарии и Италии. Визиты в эти многочисленные хранилища контрабанды не могли не привести к обложению пошлиной или конфискации значительных ценностей.
Однако, согласившись на ввоз из Англии таких колониальных товаров, как сахар, кофе, какао, хлопок, индиго, кошениль, красильное дерево, табак и медь на условиях, обременительных для британских торговцев и выгодных для французской казны, Наполеон решил объявить войну товарам, изготовленным на английских мануфактурах, таким как хлопковое полотно из Манчестера или скобяные изделия из Бирмингема. Он распорядился, чтобы легко узнаваемые товары английского производства, в каком бы месте их ни обнаружили и кто бы ни был их владельцем, конфисковались и предавались публичному уничтожению.