Но даже без этого происшествия Наполеон, вероятно, предпочел бы в итоге наиболее радикальное решение, то есть низложение Бурбонов. В любом случае, у него более не было выбора. Но он по-прежнему испытывал сильнейшие затруднения, отыскивая веский повод для низложения. Разделения при дворе, скандальные страсти королевы и фаворита, их ненависть к наследнику короны и его ненависть к ним, нетерпение готовой взорваться нации – все эти нараставшие с каждым часом страсти могли привести к внезапному взрыву и породить желанный повод. Кроме того, нетрудно было заметить, что постепенный ввод французских войск в Испанию весьма способствовал возбуждению умов, внушая одним надежды, другим страхи, и ожидания всем, и мог в конце концов спровоцировать развязку. К тому же вся эта совокупность причин могла породить и весьма устраивающий Наполеона результат, а именно бегство королевской семьи Испании по примеру королевской семьи Португалии. Бегство Бурбонов совершенно подходило Наполеону, ибо оставляло свободным трон, который испанская нация, возможно, в своем негодовании пожаловала бы ему и сама. С этой минуты новая эмиграция европейской династии в Америку стала тем самым решением, которое выбрал Наполеон как наименее одиозное и наименее возмутительное для цивилизованного общества. Верным способом добиться нужного результата было наращивание количества французских войск в Испании, при окутывании своих намерений всё более глубокой тайной. Именно так он и стал действовать.
На первое письмо Карла IV, где тот просил руки французской принцессы для Фердинанда и обнародования договора Фонтенбло, Наполеон отвечал, что весьма польщен желанием королевской семьи Испании соединиться с его домом, но хочет знать, возвращена ли принцу Астурийскому милость его августейших родителей, ибо ему не хотелось бы породниться с обесчестившим себя сыном. На второе письмо он отвечал, что дела в Португалии еще недостаточно продвинулись, чтобы можно было дробить управление ею и в особенности разделять военное командование, ввиду готовившейся высадки англичан; что следует поостеречься преждевременно волновать население раскрытием ожидающей его участи; и что по всем этим причинам следует еще некоторое время избегать обнародования договора Фонтенбло. Вручить эти столь двусмысленные письма – безо всяких объяснений – было поручено служащему французской миссии Ванделю.
К нагнетанию таинственности Наполеон добавил новое наращивание сил. Он усилил дивизию Западных Пиренеев, присоединив к ней четвертые батальоны пяти резервных легионов, организация которых в эту минуту уже завершилась. Эти 3 тысячи человек, в соединении с 3–4 тысячами, уже направленными через Сен-Жан-Пье-де-Пор на Памплону, должны были сформировать дивизию в 6–7 тысяч, достаточную для оккупации крепости и надзора за Арагоном. Командование ею было вверено генералу Мерлю. Наполеон увеличил и дивизию Восточных Пиренеев, состоявшую из итальянцев, присоединив к ней временные батальоны из французских сборных пунктов, размещенных меж Алессандрией и Турином и переполненных уже обученными новобранцами. Эта новая французская дивизия насчитывала 5 тысяч человек и, в соединении с итальянской дивизией в 6–7 тысяч, которой командовал генерал Лекки, формировала совершенно достаточный для Каталонии корпус, вверенный командованию генерала Дюэма.