Наполеон втянул турок в войну, побудив их отстаивать дунайские провинции у покорителей Крыма, а Египет – у обладателей Индии. Он обещал им помочь против русских на суше и против англичан на море, послал к ним офицеров для обороны Дарданелл и обязался не подписывать мира без Оттоманской империи и без выгоды для нее. Но несчастный Селим, ненавистный улемам, власть которых хотел ограничить, и янычарам, которых хотел подчинить европейской дисциплине, заплатил за свои благоразумные и великодушные замыслы ужасающим падением. Уже давно улемы выказывали ему глубокое недоверие. Янычары с яростью встречали введение новых войск, известных под названием низам-и джедид. И те и другие ждали лишь случая удовлетворить свою ненависть. Когда султан потребовал, чтобы янычары, державшие гарнизон в крепостях Босфора и Дарданелл, одели форму низам-и джедид, те подняли бунт, молниеносно перекинувшийся на янычарские роты Константинополя и соседних городов. Восставшие сбежались в Константинополь и собрались на площади Ат Мейданы с перевернутыми котелками – знаком неповиновения, указывающим на то, что они отказываются принимать пищу от ненавистного владыки. Улемы объявили, что государь, который царствовал семь лет и не оставил потомства и при котором прекратилось паломничество в Мекку, недостоин трона. Муфтий провозгласил низложение Селима и восхождение на трон Мустафы.
Такие известия получил Наполеон в Тильзите 24 июня. По всем признакам новое турецкое правительство было врагом Франции, хотя бы потому, что низложенный султан был ее другом. Наполеон увидел вдруг события на Востоке с другой стороны. Кабинеты Европы давно уже предвкушали скорый раздел Турецкой империи, потому Наполеон и пытался завладеть Египтом, желая захватить долю Франции. Он на время оставил эту мысль, когда в 1802 году думал о примирении Франции со всеми державами, но вернулся к ней, узнав о событиях в Константинополе, и решил воспользоваться распадом нежизнеспособной империи для наилучшего устройства европейских дел и особенно для унижения Англии. Молодую голову побежденного государя так легко было вскружить, поманив его устьем Дуная, Босфором и Константинополем! Наполеон задумал с помощью этих турецких обломков, которые рано или поздно и так попадут в руки России, добиться от нее не только мира, но и тесного, преданного союза, с помощью которого он победит Англию и осуществит на тронах Запада задуманные им революции.
«Манна небесная освободила меня от обязательств перед Портой, – сказал он Александру. – Мой союзник и друг султан Селим низринут с трона в кандалах. Я думал помочь туркам, придать им энергии, научив пользоваться их природной храбростью: то была иллюзия. Следует покончить с нежизнеспособной империей и помешать тому, чтобы ее падение способствовало усилению владычества Англии». И Наполеон развернул перед взором Александра свои новые планы. Нет ничего проще и плодотворнее для Александра и его империи, как стать прочным и искренним союзником Франции. Но союз должен быть всецелым, неограниченным и сопровождаться преданностью взаимным интересам обеих держав. Только союз с Францией и подходит России. Францию обвиняют в желании владеть Италией, Голландией, может быть, Испанией; в создании на Рейне системы, которая ослабляет влияние Австрии и Пруссии на Германию. Но какое России дело до Италии, Голландии, Испании? И разве Германия не питает ревность и тайную ненависть к России, разве Наполеон не оказывает России услугу, ослабляя главные германские державы? А в чем обвиняют Англию? В желании господствовать на море, которое принадлежит всем; в угнетении судов нейтральных стран, в том числе российских; в захвате мировой торговли;
в захвате ею ключевых точек на земле для навязывания своих правил торговому миру. Разве в эту самую минуту, вместо того чтобы помочь союзникам, она не пытается захватить Египет? И разве России нет дела до притязаний Англии? Екатерина Великая и Павел I считали их весьма опасными для России и объявляли войну Великобритании за права нейтральных стран. Франция и Россия, не имея общих границ, но имея общих врагов – англичан на море и германцев на суше – и общую цель, настойчиво требующую внимания, – Турецкую империю, должны договориться и, при желании, стать вместе достаточно сильными, чтобы господствовать в мире.