Относительно провинций Эбро, где он учредил губернаторства, Наполеон не стал скрывать плана дальнейшего их присоединения к Франции в возмещение его расходов; однако добавил, что присоединение будет оплачено компенсацией, а таковой может стать присоединение к Испании Португалии, но прежде чем присоединить, ее нужно завоевать, а для этого нужно выгнать из нее англичан, после чего добиться от них мира, что не так-то просто. Повторив эти речи несколько раз в различных ситуациях, Наполеон удержал при себе министров брата и, казалось, отложил решение всех трудных вопросов до окончания кампании 1810 года, которая, возможно, завершив войну, положит конец и недоумениям Жозефа. Испанские министры остались в Париже, дабы вести переговоры и пользоваться любым случаем повлиять на несгибаемую волю Наполеона.
Пока же Наполеон обещал им добавить некоторые войска к армии Центра, после чего занялся окончательным решением хода операций на 1810 год. Он совершил настоящую ошибку, не атаковав англичан сразу же, в феврале или марте, всеми имевшимися тогда силами, ибо на юге Испании сезон военных операций начинался очень рано. Но располагавшиеся прежде вокруг Мадрида 80 тысяч солдат теперь были разбросаны между Байле-ном, Гренадой, Севильей, Кадисом и Бадахосом, и для доукомплектования Португальской армии следовало дожидаться прибытия всех направленных в нее войск. Теперь предстояла уже не весенняя, а осенняя кампания, ибо летом, особенно на юге полуострова, жара делает военные операции невозможными. Оставалось плодотворно использовать май, июнь, июль и август.
Принужденный к более медленной войне, Наполеон задумал сделать ее методической и начать вторжение в Португалию с осады крепостей. Уже было решено, что Сюше осадит Лериду и Мекиненсу, а Ожеро, прежде чем снова двигаться на Валенсию, осадит Тортосу и Таррагону. Наполеон решил, что Сульт, не оставляя попыток захватить Кадис, попытается захватить и Бадахос; что Массена, в свою очередь, пока будет завершаться формирование его армии, завершит осады Сьюдад-Родриго и Альмейды, которые являлись ключами к Португалии со стороны Кастилии. В сентябре, после захвата этих опорных пунктов, планировалось начать общее наступление на Лиссабон: Массена выдвинется по правому берегу Тахо, а Сульт — по левому. По новому плану всё лето отводилось осадам.
Сюше приступил к выполнению поставленной перед ним задачи еще в апреле. Десятого числа он расположил свою штаб-квартиру в Монсоне, где заранее собрал осадное снаряжение: тяжелую артиллерию, фашины, туры и орудия всякого рода. Его корпус, возросший в результате прибытия последних подкреплений до 30 с лишним тысяч человек, мог выставить на линию не более 24 тысяч солдат. Оставив около 10 тысяч человек для охраны Арагона, он с 14 тысячами направился на Лериду и осадил ее с обоих берегов Сегре. Этих сил было довольно для штурма крепости, но приходилось опасаться, что их окажется недостаточно, если придется прикрывать осаду от весьма вероятных нападений извне. Правда, Наполеон приказывал Ожеро и Сюше воспользоваться соседством друг друга для взаимопомощи. Ожеро должен был прикрывать осады Лериды и Мекиненсы, пока Сюше их будет осуществлять, а Сюше, в свою очередь, мог прикрыть осады Тортосы и Таррагоны, в то время как Ожеро посвятит им свои силы.
К несчастью, армия Каталонии разрывалась меж тысячью разных забот, то прикрывая французскую границу, на которую каждодневно покушались летучие отряды, то вынужденная мчаться в Барселону, чтобы защитить этот город или доставить ему продовольствие, то призываемая на помощь в осаде Остальрика, и зачастую не успевала справляться с этими задачами, поскольку хотела исполнить их все сразу. Тут требовались редкостные изобретательность и энергия, а старый Ожеро, преемник Сен-Сира, не был таким уж одаренным человеком. В ту минуту он находился перед Остальриком, далеко от Лериды. Поэтому Сюше прибыл к крепости один, но ничуть не волнуясь, ибо умел вовремя разделять свои силы между осадой и изгнанием армии, которая могла прийти его побеспокоить, и надеялся справиться с вверенной ему двойной задачей.
Крепость Лерида известна в истории, со времен Цезаря и до великого Конде она играла в войнах важную роль. Великий Конде, как все знают, не смог ее одолеть; герцогу Орлеанскому во время войны за наследство это удалось. Ныне можно было потерпеть неудачу в этом предприятии, хотя в нем и не было ничего чрезвычайного. Крепость располагалась на правом берегу реки Сегре, несущей в себе воды по крайней мере с половины Пиренейских гор. Город, построенный у подножия скалы, увенчанной укрепленным замком, стоит между скалой и Сегре, спереди частично защищен водами реки, и со всех сторон — навесным огнем из замка. Скала, на которой высится замок, отвесна почти со всех сторон, и только с юго-западной стороны на нее можно забраться по пологому склону, выходящему из города; однако ближе к вершине склон делается более отвесным и представляет отдельные выступы, на которых построены форт Гардени и редуты Сан-Фернандо и Пилар, так что та сторона, с которой открывается доступ к замку, сама защищена добротными укреплениями. Итак, нужно было под огнем из замка захватить город, а затем и сам замок, форсировав преграждавшие к нему путь укрепления.