Полному умиротворению Арагона мешали только гери-льясы. Пока центральная хунта из Севильи пыталась руководить организацией регулярных армий, которые вечно терпели поражения, стихийно формировались нерегулярные войска; их никто не создавал, не кормил и не направлял, они будто сами вырастали из-под земли и, ведомые инстинктом, действовали по обстоятельствам. Они ни в чем не нуждались, потому что кормились собственными руками, и напротив, вынуждали французов терпеть нужду во всем, внезапно появлялись там, где их меньше всего ждали, разбегались, если враг был силен, и вновь возникали, если обнаруживали его рассредоточенным для охраны постов или сопровождения конвоев; отказывались от борьбы с крупными соединениями, но уничтожали одного за другим отдельных солдат и, поскольку человечность не была ни достоинством испанской нации, ни долгом коварно захваченного народа, не упускали случая вырезать до последнего раненых, больных и сопровождавших их солдат. Одной такой системы военных действий, неутомимо поддерживаемых, со временем хватило бы для уничтожения и самой многочисленной и доблестной армии, ибо последняя не всегда и даже редко бывает объединена в крупные подразделения: значительная часть ее состава на линии операций постоянно используется для поиска продовольствия, сопровождения боеприпасов, конвоирования больных, раненых и новобранцев. Когда ее подразделения уничтожаются одно за другим, она подобна дереву, которому обрубают корни и которое неминуемо засохнет и погибнет после некоторого периода увядания.
Герильясы, и прежде доставлявшие французам немало беспокойства, умножились до бесконечности после разгрома регулярных испанских войск, и близка была минута, когда в стране останутся только одна организованная армия (армия англичан) и тысячи отрядов, которые невозможно ни пересчитать, ни обозначить. Так что невозможно было уже сказать, кто больше содействует обороне полуострова: дававшая сражения английская армия или тысячи летучих отрядов, которые их не давали, но отнимали у французов плоды побед и делали губительными результаты поражений.
В то время как центр Арагона покорился оружию и политике генерала Сюше, всю периферию прекрасной провинции за несколько месяцев наводнили дерзкие и порой многочисленные отряды. Выходец из Лериды Реновалес обосновался в долине на юге Пиренеев, в неприступном и весьма почитаемом в этих краях монастыре Сан-Хуан-де-ла-Пенья. В центре Наварры некий девятнадцатилетний студент по имени Мина, которому вскоре назначалось прославиться в его собственных трудах и трудах его дяди, встал во главе нескольких сотен людей и полностью перекрыл дорогу из Памплоны в Сарагосу, обрезав коммуникации Арагонской армии. На юге провинции бывший офицер Вильякампа, собрав остатки двух полков и горстку фанатичных крестьян, контролировал окрестности Калатаюда. По соседству в горах действовал полковник Рамон Гайян, занимавший с тремя тысячами человек монастырь Нуэстра-Сеньора-дель-Агила. Оба сообщались с не менее знаменитым партизаном Эмпесинадо, который опустошал дорогу из Сарагосы в Мадрид через Калатаюд, Сигуэнсу и Гвадалахару. Таким образом окружили провинцию Арагон, которая, будучи умиротворена в центре, оставалась неспокойной по всему периметру.
Разогнав регулярную армию Блейка и восстановив порядок в управлении провинцией, генерал Сюше принялся воевать с отрядами повстанцев. Генералу Ариспу он поручил поймать Мину. После ожесточенного преследования генерал, в конце концов, настиг молодого герильяса и, не расстреляв его, как приказывали из Парижа, отправил во Францию, где пленнику предстояло заточение в Венсенне. Но едва Мину захватили, как дядя молодого человека, ревнуя к славе племянника, собрал остатки его отряда и начал нападать на Наварру. Сюше направил на город Хаку экспедицию и отбил у Реновалеса монастырь Сан-Хуан-де-ла-Пенья. Таким образом, не вполне очистив Пиренеи, удалось очистить большую Наваррскую дорогу. На юге провинции на некоторое время удалось обезвредить отряд бесстрашного и неутомимого Вилья-кампы и отобрать у него Ориуэлу. Другое французское подразделение захватило монастырь Нуэстра-Сеньора-дель-Агила и разогнало отряд Рамона Гайяна. В результате этих удачных операций дороги на Валенсию и Мадрид освободили, и можно было надеяться, что после захвата Лериды и Мекиненсы, а после того — Тортосы и Таррагоны, Арагон, а может быть и Каталония, будут усмирены.