В одиннадцать часов утра генерал Леваль, храбро атаковав правый фланг неприятельской армии, перешел овраг у его начала и предстал перед испанцами плотной колонной. Генерал Арейсага, разгадав намерение французов, передвинул на свой правый фланг всю артиллерию и лучшие войска. Артиллерия накрыла снарядами поляков и германцев, но не поколебала их. Однако испанская пехота, приблизившись к складке местности, через которую переходили французы, и ведя плотный ружейный огонь, добилась некоторых перебоев в движении рядов союзников. Генерал Леваль получил тяжелое ранение, двое его адъютантов были убиты; многие орудия вышли из строя. Тогда Мортье приказал генералу Жирару немедленно вступить в бой, пройдя через промежутки в первой линии. Тотчас построив колонной 34-й, 40-й и 64-й пехотные полки и выставив 88-й против испанской кавалерии, Жирар перешел овраг, затем прошел через бреши в строю поляков и германцев с замечательным самообладанием, под огнем неприятельской артиллерии, и решительно атаковал испанцев. Под его натиском испанцы начали уступать участок, отходя на Оканью. Полки 5-го корпуса продолжали атаку, и вскоре в неприятельской армии возник некоторый беспорядок.
В ту же минуту7 генерал Дессоль, до сих пор ограничивавшийся обстрелом через овраг, глубина которого в этом месте представляла препятствие, уже без колебаний начал переходить через него. Он совершил спуск, затем подъем и внезапно дебушировал на Оканью, которой ему удалось завладеть. Тем временем на противоположном крыле французская кавалерия ринулась галопом на испанскую конницу, прикрывавшую обозы у дороги из Санта-Круса в Оканью, опрокинула ее и устремилась в гущу прорванной и разбегавшейся пехоты. Вскоре повсюду воцарилась чудовищная неразбериха. Поскольку испанцы на сей раз пытались держаться стойко, их стало возможно догнать, окружить и захватить. За несколько минут под саблями и штыками французских солдат пали четыре-пять тысяч испанцев. Французам достались 46 орудий, 32 знамени и 15 тысяч пленных. Кроме того, было собрано множество обозов и не менее 2500—3000 верховых и тягловых лошадей.
На бой, проведенный с великим самообладанием и мощью, хватило трех часов. Испанская армия могла считаться уничтоженной, ибо потеряла не менее 20 тысяч из 50 тысяч человек, и это еще не было окончательным результатом. На следующий день французы беспощадно преследовали остатки испанской армии. Менее враждебные к французам, нежели крестьяне других краев, крестьяне Ла-Манчи, не хотевшие, чтобы война поселилась у них дома, сами указывали французской кавалерии дороги, по которым уходили беглецы. Было собрано еще 5-6 тысяч пленных, что довело количество потерь дона Хуана де Арейсаги до 25-26 тысяч. За несколько дней всю армию разогнали, и в Сьерра-Морена вернулись только разрозненные кучки солдат, почти без артиллерии и кавалерии. Помимо огромного морального воздействия победы, французская армия приобрела множество обозов и несколько тысяч превосходных лошадей, в которых крайне нуждалась. Через Мадрид провели около 20 тысяч пленных, которых без промедления направили во Францию. Победе недоставало только одного: она была одержана не над англичанами.
Волнение в Севилье было, естественно, весьма велико. Дурные вести самым тревожным образом сменяли одна другую. В это самое время стало известно, что капитулировала Херона; что генерал Келлерман, соединившись с генералом Маршаном, отомстил за неудачу при Тамамесе и потеснил герцога дель Парке в бою при Альба-де-Торме-се; что Австрия подписала с Францией мир; что Наполеон вернулся в Париж победителем и направляет форсированными маршами на полуостров многочисленные войска; что англичане, как никогда осуждая опрометчивость последней кампании, уходят в Португалию. После стольких ударов хунта решила искать безопасного пристанища в самой глубине полуострова, за лагунами, прикрывающими Кадис, собраться в начале 1810 года на острове Леон и подготовить там созыв Кортесов к 1 марта.
Итак, несмотря на огромные трудности войны в Испании и все превратности 1809 года из-за скверного использования великолепных войск, собравшихся на Иберийском полуострове, можно сказать, что кампания заканчивалась с преимуществом и даже с блеском. Позволительно было надеяться на благополучное и, может быть, скорое окончание этой долгой и жестокой войны, при условии, что в 1810 году французы сумеют с пользой использовать подготовленные Наполеоном войска и он сам уделит достаточное внимание испанским делам, не позволив себе отвлечься от цели другими предприятиями.