Завершая эти предварительные замечания, хотелось бы искренне поблагодарить учителей и коллег автора, бескорыстная и искренняя помощь которых сделала возможным появление настоящей работы. Прежде всего хотелось бы воздать должное покойному Михаилу Николаевичу Паку (1918–2009), пионерские исследования которого послужили основой для этой книги. Именно концепция М. Н. Пака о решающей роли государства и государственного аппарата в процессе формирования классового общества в Корее в первые века н. э., о централизованно-государственном характере раннего феодализма в Корее и стала теоретическим фундаментом данной работы. Автор надеется, что издание этой книги даст ему возможность хотя бы частично отдать долг признательности М. Н. Паку — Учителю автора и нескольких поколений советских и российских корееведов, с кончиной которого закончилась целая эпоха в изучении истории Кореи в бывшем СССР. Бесценной поддержкой для автора были также усилия к. и. н. Т. М. Симбирцевой, которую с полным правом можно назвать соавтором этой книги. Опробовав первое издание в своей работе, прочитав на его основе курс традиционной истории Кореи на 2–3 курсах Института восточных культур и античности Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ), она в результате высказала ряд пожеланий и советов, которые автор постарался учесть во втором издании. Т. М. Симбирцева также составила таблицы и указатель к настоящему тому, внесла целый ряд ценнейших исправлений и проделала большую корректорскую работу. Ее энтузиазм, искренняя любовь к истории Кореи и бескорыстная поддержка и были силой, позволившей автору довести свой труд до конца.
После издания первого тома «Истории Кореи» ряд специалистов-археологов сделали автору существенные замечания по разделам книги, касающимся доисторического прошлого Корейского полуострова и ранней истории Кореи, реконструируемой с использованием археологических материалов. Бесценную помощь автору в исправлении недочетов в этой части книги оказал к. и. н. С. В. Алкин — известный археолог, специалист по археологии Дунбэя (северо-восточного Китая), глава центра корееведения Новосибирского государственного университета (НГУ). Являясь учеником новосибирском школы археологии Дальнего Востока, представленной такими знаменитыми исследователями, как А. П. Окладников, В. Е. Ларичев, А. П. Деревянко и другие, он участвовал в археологической работе как на Дальнем Востоке Сибири и в Китае, так и в Корее. Его понимание археологии Кореи как органической части археологического прошлого Северной Евразии стало большим подспорьем в совершенствовании настоящей работы. Кроме того, хотелось бы выразить горячую признательность известному российскому специалисту по элитным слоям традиционного Дальнего Востока, д. и. н. С. В. Волкову, прочитавшему рукопись и сделавшему ряд важных замечаний и исправлений как фактологического, так и методико-концептуального характера.
Наконец, автор хотел бы также отдать долг благодарности патриарху постсоветского корееведения Л. Р. Концевичу, чья система транскрипции корейских слов использована в данной работе.
Русская транскрипция корейских слов
Русская транскрипция корейских слов дается по упрощенному варианту системы Холодовича — Концевича, принятой в большинстве государственных учреждений и издательств России. Корейская буква «ㅓ» (в научном варианте нашей транскрипционной системы передается как «ŏ») передается здесь через «о», а «ㅕ» (в научном варианте — «йŏ») — через «ё». Буква «ㆁ» в финальной позиции в слоге передается как «н», за некоторыми исключениями (научный вариант— «нъ»). Произношение иероглифических слов дается по принятому на настоящий момент в Республике Корея (Южная Корея) методу, отличающемуся от северокорейского в основном или отказом от воспроизведения китайской инициали «л», или ее произношением как «н» (а не как «р»; так, китайский иероглиф 力 «ли» — «сила» записывается на Севере как 력 и произносится «рёк», в то время, как на Юге он записывается 역 и произносится «ёк»). В то же время сохраняются традиционные для российской практики написания фамилий Ли (а не И), Лю (а не Ю), Лим (а не Им), но вместо традиционного написания фамилии Цой используется более приближенная к его оригинальному звучанию форма Чхве. Исключением являются личные имена граждан Северной Кореи, при записи которых применяются северокорейские орфографические нормы. Порядок написания фамилий и имен принят такой же, как и в корейском языке (и других языках Дальнего Востока), т. е. сначала следует фамилия, потом имя. В транскрибировании географических названий автор придерживается «Словаря географических названий Кореи» (М., ГУГК, 1973) и географических карт Кореи, изданных на русском языке после 1973 г. Для некоторых географических названий (например, Сеул, Пхеньян и др.) сохраняется традиционное написание.