Каким же образом были распределены культуры бронзового века в Евразии? Что представлял собой бронзовый век в регионах, прилегающих к Корейскому полуострову? Бронза (сплав меди и олова) вошла в употребление в Египте и на Ближнем Востоке (прежде всего в Месопотамии) в середине III тыс. до н. э. Она стала основой для оформления там древнейших в Евразии очагов государственности. С запада бронза постепенно распространялась на восток — уже в сер. III тыс. до н. э. она была известна в долине Инда. С середины II тыс. до н. э. бронза стала широко распространяться и на «варварской периферии» тогдашнего «цивилизованного мира» — в Южной Сибири (прежде всего на Алтае и в Саянах). Бронзовые культуры индоевропейцев Урала и Южной Сибири — афанасьевская (III–II тыс. до н. э.), андроновская (середина — конец II тыс. до н. э.), срубная (II тыс. до н. э.) и тагарская (I тыс. до н. э.) — оказали значительное влияние на развитие бронзовой металлургии как на Корейском полуострове, так и на территории современного Китая. Китай, с точки зрения общеевразийского контекста, значительно «отставал» в освоении металлургии и развитии раннеклассовых общественных форм. Бронзовый век пришел туда лишь на рубеже III–II тыс. до н. э. и, как предполагает ряд ученых, через посредство более «передовых» западных соседей. Классической культурой раннего бронзового века в Китае считается культура эрлитоу (по названию стоянки Эрлитоу в Яньши, пров. Хэнань), датируемая XXI–XVI вв. до н. э. Освоение бронзовой культуры дало протокитайскому населению долины р. Хуанхэ возможность относительно скоро (приблизительно в XIV в. до н. э. — т. н. «аньянский» этап в развитии Шан-Иньской культуры) создать первый в истории восточноазиатского региона мощный центр «классической» ранней государственности. Типичными чертами такого центра были обожествленные правители (монополизировавшие как производство бронзовых изделий, так и право на контакт с высшими божествами), аристократия воинов-колесничих (четко отделенная от рядовых общинников), и тенденция к распространению своего влияния — как политического, так и культурного — на окружающие «варварские» племена. В результате с середины II тыс. до н. э. культура долины р. Хуанхэ стала «ядром» региональной восточноазиатской системы. «Периферийные» некитайские этносы, стремящиеся защитить себя от перспективы утери политической самостоятельности и этнической идентичности, вынуждены активно заимствовать материальную культуру «ядра». Они также начали создавать, в значительной степени на основе исторического опыта «ядра», общественные институты, способные выдержать натиск более «передовых» соседей. Так в процессе поисков ответа на исторический вызов «ядра», динамической адаптации к требованиям новой культурно-политической ситуации в регионе формировались «периферийные» культуры Восточной Азии, в том числе и протокорейская бронзовая культура.
На настоящий момент кажется доказанным, что истоки бронзовой культуры Корейского полуострова следует искать в непосредственно прилегающих к северным границам современной КНДР районах Южной Маньчжурии. Именно там, под воздействием протокитайской шан-иньской, южносибирских (карасукской и прочих) и северокитайской ордосской бронзовой культуры, сформировался на рубеже II–I тыс. до н. э. оригинальный комплекс, в течение I тыс. до н. э. распространившийся постепенно на юг, по всей территории Корейского полуострова. Основные черты этого комплекса — бронзовые предметы (скрипковидные бронзовые кинжалы и ритуальные зеркала — знаки влияния военных вождей и жрецов), яшма как символ престижа формирующейся знати, гладкая керамика разнообразной формы и цвета, захоронения в каменных ящиках-гробах, мегалиты-дольмены над захоронениями элиты, и значительно более важная роль земледелия в общей структуре хозяйства. При этом следует отметить, что, в отличие от вождей и жрецов, простые общинники в основном продолжали пользоваться каменными, деревянными и костяными орудиями труда, в том числе и в земледелии.