Однако это новое в культурное среде течение сошло на нет после военного переворота 16 мая 1961 г. Военные власти издали приказ о роспуске всех политических, общественных, а также и культурно-художественных организаций, а в январе 1962 г. создали Всекорейское генеральное объединение художественно-культурных организаций — ВГОХКО (Хангук есуль мунхва танчхе чхон ёнхапхве) взамен существовавшего при Ли Сынмане ВГОКО.
Хотя после переворота активность деятелей культуры вновь сократилась, все же в литературе периода Пак Чонхи разоблачительные и критические тенденции в изображении реальности продолжали углубляться, чему способствовали интенсивное экономическое развитие, соглашение по нормализации отношений с Японией, отправка корейских солдат во Вьетнам, поправка в конституцию, позволившая Пак Чонхи баллотироваться на третий срок и т. д. Кроме того, росло понимание большой социальной роли литературы, повышалось историческое сознание литераторов.
В нижеприведенном стихотворении Син Донмуна 1963 г. Родина предстает зловещим, тоскливым пространством страдания, несправедливости и скорби:
За опубликованный в примерно тот же период рассказ «Земля экскрементов» — о мести американцам со стороны деклассированного корейца, мать которого умерла после того, как ее изнасиловал американский солдат, — его автор Нам Джонхён был арестован. По Антикоммунистическому закону ему были предъявлены обвинения в антиамериканизме и антиправительственной деятельности— и только потому, что этот рассказ о произволе американской военщины на Юге страны был вскоре после изначальной публикации перепечатан (без ведома автора) в литературной периодике КНДР. После более чем года в тюрьме и многочисленных протестов литературной общественности Нам Джонхёна выпустили (в связи с отсрочкой в судебном рассмотрении дела), но ярлык «прокоммунистического элемента» остался на нем надолго.
В этот период среди деятелей литературы, чье социальное и историческое сознание существенно возросло под влиянием Апрельской революции и военного переворота 16 мая 1961 г., вновь развернулась дискуссия между сторонниками так называемой «чистой» литературы и теми, кто отстаивал необходимость активного участия литераторов в реальной жизни. После расцвета периода Апрельской революции и нового, вызванного военным переворотом, упадка одна часть литераторов вновь начала искать выход в натурализме, сюрреализме и модернизме, утверждая, что «искусство уже достигло своей цели, поскольку оно само и есть его цель», и выступала против отражения в литературе реальной жизни. Однако другая часть писателей была единодушна в том, что литература «только тогда значима, когда вносит вклад в решение реальных проблем нации, отражает ее историю и, в конечном счете, способствует укреплению самостоятельного национального самосознания». Известный критик и эссеист Ким Уджон так критиковал сторонников «чистой литературы»: «Можно понять сторонников “чистой литературы” в колониальной период. Они стремились к самосохранению, чтобы избежать репрессий японской полиции. Оставаться безразличными к крикам народа, наслаждаться стихосложением на лоне природы, заявлять, что они “омыты голубыми волнами”, и бояться загрязниться — разве не в этом суть “чистой литературы”?»