Восторг по поводу взятия Дарума вылился в общее желание идти штурмовать Иерусалим и уверенность, что ему не устоять. Однако 29 мая армию на марше по направлению к Иерусалиму догнал курьер из Лондона, вице-канцлер Жан д'Алансон. Известия на конец марта, которые он привез, не были хорошими: Филипп пытался вступить в союз с принцем Иоанном и овладеть нормандским Вексеном. Пока ни то, ни другое ему не удалось.
Хотя Ричард предвидел подобное развитие событий, новости его встревожили. И опять стоял тот же самый, как 15 дней назад, вопрос - что делать? При наступлении на Иерусалим можно потерять не только славу, но и свое государство. Менее опасно наступать на Египет. Такое наступление вдоль морского берега может быть поддержано флотом. Захватив Александрию и Каир, их можно было бы обменять по договору на Иерусалим.
Армия собралась в Аскалоне. Военный совет постановил: что бы Ричард не решил, с ним или без него, армия наступает на Иерусалим. Все так обрадовались этому известию, что «вместо того, чтобы идти спать, танцевали до середины ночи».
Два следующих дня мрачный Ричард провел в шатре на постели в тяжелых раздумьях. Его посетил капеллан Гийом из Пуатье. Выражая мнение армии, он призвал короля не предавать христиан и возглавить поход на Иерусалим. И, хотя Ричард уже твердо решил Иерусалим не осаждать, назавтра он объявил, что остается до следующей Пасхи и идет на Иерусалим.
11 июня армия, не встречая сопротивления, вторично добралась до Бейт-Нубы и разбила лагерь. Ричард послал Генриха Шампанского в Акру, чтобы собрать и привести отставших, и остался ждать его прибытия. Он вместе с 50 рыцарями посетил живущего неподалеку в пещере святого отшельника и, конечно, услышал от него то, что хотел услышать. Одно англо-нормандское повествование о крестовом походе рассказывает: «С тех пор, как сарацины вошли в Землю Обетованную и захватили Пресвятой Крест, он никогда не покидал пещеру и не питался ничем, кроме трав и корней, и не пил ничего, кроме воды; он не прикрывал тело ничем, кроме бороды и волос. Отшельник весьма благосклонно говорил с королем и сказал, что не пришло еще время, когда Бог сочтет людей достаточно чистыми, чтобы им могли быть переданы Святая Земля и Пресвятой Крест... Затем он вынес деревянный крест, который был частью Пресвятого Креста, и вручил его королю Ричарду... Король преклонил колени и благоговейно принял крест в свои руки». Отшельник, как и предсказывал, умер через семь дней. Слух об этой встрече облетел армию. Перед крестом отшельника весь лагерь усердно молился.
Король, как всегда, участвовал в разведывательных разъездах. Однажды, въехав с группой рыцарей на холм, возможно, на знаменитый Монжуа, с которого участники Первого крестового похода глядели на город Христа, Ричард увидел Иерусалим. По преданию, Ричард закрыл глаза: он не мог видеть Святой город, который еще не освободил. В другой раз страшное смятение и паника возникли в Иерусалиме, когда со стен увидели невдалеке группу христианских рыцарей.
29 июня прибыл Генрих Шампанский, и теперь наконец собралась вся армия. Был собран военный совет из пяти тамплиеров, пяти госпитальеров, пяти французских и пяти местных баронов. На совете Ричард заявил, что не хочет осаждать Иерусалим. Помимо того, что Салах ад-Дин собрал большую армию, в окрестностях Иерусалима нет воды: все колодцы засыпаны и отравлены. Ему возразили, что на расстоянии 15 километров протекает речушка. Пока одна часть армии осаждает город, другая будет доставлять воду и водить животных на водопой. Ричард ответил, что когда одна часть уйдет, на другую последует нападение.
К этому можно добавить то, что Ричард не говорил, но явно имел в виду: если за водой пойдет герцог Бургундский со своими людьми, найдется тысяча «объективных» причин, помешавших ему пробиться к оставшейся армии и вынудивших его уходить к морю. Он же, Ричард, останется в безводной ловушке, со всех сторон окруженный превосходящими силами сарацин. Не зря же, по словам Амбруаза, Ричард говорил: он хорошо знает, что не только во Франции, но и в Святой Земле есть люди, которые только и ждут, чтобы он впутался в авантюру с осадой Иерусалима и навеки опозорился.
Вместо Иерусалима король предложил наступление на Египет. Наступление это будет поддержано пизанско-генуэзской эскадрой, а его, Ричарда, эскадра будет осуществлять снабжение в дельту Нила. В этом случае он, Ричард, готов дополнительно платить жалование семистам рыцарям и двум тысячам солдат, что по численности было несколько больше французской части армии.
Совет высказался в пользу похода на Египет, как и предполагал, видимо, Ричард. И хотя решение совета должно было быть обязательным для всех, французы во главе с герцогом Бургундским отказались идти на Египет. Только на Иерусалим, или никуда. Ричард согласился идти на Иерусалим, если армия будет на этом настаивать, но только рядовым воином - как командующий он никогда не согласится вести армию в западню, на Иерусалим. Армия на этом не настаивала. Опять возникла тупиковая ситуация. Армия раскололась на две части, и ни одна часть без другой не могла выполнить желаемое.
Пока армия в растерянности стояла в Бейт-Нубе, пришло сообщение от шпионов-бедуинов, которых специально прикармливал Ричард, что из Египта на Иерусалим движется большой караван. За одну треть добычи герцог Гуго согласился принять участие в набеге. 24 июня у так называемых «Круглых колодцев» произошло нападение на караван. Салах ад-Дин знал о предстоящем набеге, но не смог его предотвратить. Две тысячи солдат охраны были взяты в плен или разбежались. Была взята огромная добыча, «никому в этой стране так не везло с добычей». 29 июня множество верблюдов и вьючных животных с добычей были приведены в Бейт-Нубу.
Салах ад-Дин в Иерусалиме воспринял нападение на караван как подготовку к наступлению на Египет и был сильно встревожен.
Возможно, приглашая герцога Гуго участвовать в нападении на караван, Ричард надеялся склонить его к походу на Египет, но этого не произошло. Наоборот, их отношения еще больше разладились. Герцог Бургундский сочинил издевательскую песню о Ричарде, которую его люди громко распевали. Король ответил сочинением песни, не менее оскорбительной. Назад к морю французы возвращались отдельно от остальной армии. Больше они с армией Ричарда не объединялись.
* * *
Ричард снова начал переговоры с Салах ад-Дином. Однако после отхода от Бейт-Нубы и ухода французов переговорная позиция Ричарда сильно ухудшилась. Салах ад-Дин теперь не хотел даже обсуждать вопрос о передаче христианам во владение Церкви Гроба Господня в Иерусалиме. Паломникам мог быть только разрешен доступ к святым местам. Другим требованием Салах ад-Дина было разрушение Аскалона и Дарума. Так как осуществить египетский поход Ричард был уже не в состоянии, король легко принял условие разрушения Дарума. Кроме того, Дарум мог служить Салах ад-Дину опорной базой при осаде Аскалона. Дарум был срыт, а его гарнизоном был усилен гарнизон Аскалона. Что касается Аскалона, в этом вопросе король уступать не хотел, слишком много средств и труда он затратил на восстановление этого города. Пока шли споры об Аскалоне, 26 июля Ричард прибыл в Акру и начал готовить поход на север на Бейрут, чтобы соединить непрерывной прибрежной полосой Тир с Триполи.
Однако Салах ад-Дин нанес удар первым. 27 июля его войска подошли к стенам Яффы. После пятидневной осады город пал. Городской гарнизон укрылся в цитадели. Мусульмане бросились грабить город. Именно в Яффу король завез добычу из перехваченного каравана. Удержать цитадель не было никакой надежды. Чтобы не быть перебитыми при штурме, гарнизон цитадели начал переговоры о сдаче. Договорились, что сдача произойдет на следующий день 1 августа в три часа дня.
Ричард получил сообщение об осаде вечером 28 июля. Немедленно были собраны и отправились в путь два отряда: один, усиленный пизанцами и генуэзцами, под командой короля на кораблях морем, другой под командой графа Шампанского, состоявший из тамплиеров, госпитальеров и его людей, сушей. Оба отряда в пути были задержаны, корабли Ричарда - встречным ветром у горы Кармель, граф Генрих - силами мусульман у Цезарии.
Флот короля смог достичь Яффы только глубокой ночью с 31 июля на 1 августа. Когда немного рассвело, стало видно, что город и берег полны мусульман. Франкское знамя на цитадели ничего не доказывало, это могло быть ловушкой. Ричард приказал трубить в трубы, но ничего не предпринимал. Салах ад-Дин велел гарнизону цитадели сдаваться немедленно. В этот критический момент из цитадели в море прыгнул какой-то монах и вплавь добрался до кораблей. Узнав, что цитадель еще держится, король приказал атаковать. Королевская галера первой вырвалась к берегу, король первым выпрыгнул в воду и по пояс в воде пошел в атаку. Как и при высадке на Кипре, решающую роль сыграли стрелки. Под их прикрытием произошла высадка остальных. Всего с Ричардом было 15 рыцарей на конях и до тысячи стрелков (среди них много итальянцев) и пехотинцев. Отряд Ричарда ворвался в город. Мусульман было много, но они были захвачены врасплох. Увидев на городской стене королевское знамя, гарнизон цитадели предпринял вылазку.